Среди чудес и чудовищ

Мзареулов Константин

– Мы обязательно вернемся на Снежку, но позже, - закончил Деонисий Леонович.-- Когда роботы соберут побольше инфы. Тогда мы сумеем в короткий срок разведать самые интересные места.

Выслушав эти доводы, Наташа фыркнула и гордо - насколько позволяла ослабленная гравитация - удалилась. Переубедить ее, несомненно, командиру не удалось.

Наутро звездолет уже висел над Второй планетой - сила тяжести вдвое больше земной, температура на поверхности до пятисот Кельвинов, давление - сорок бар. Вулканическая и тектоническая активности были просто фантастическими: в

считанные часы из планетных недр вылезали горные хребты, чтобы вскоре вернуться в бездну.

В кают-компании начались обычные в таких случаях дебаты: где садиться? Бурталов решительно оборвал эти разговоры, заявив, что не намерен рисковать ни людьми, ни кораблем. Пригодными для высадки он считал лишь те регионы, где твердая кора планеты была не тоньше двух километров. Таких зон оказалось совсем немного - по две-три в каждом полушарии.

Первые сутки, проведенные на поверхности Вулканы (так единогласно назвали Вторую), Ярослав отсыпался. Следующий день экипаж посвятил различным необязательным процедурам, которые крайне желательны о точки зрения поддержания порядка на таких дряхлых развалинах, как "Парус". Профилактические работы затянулись, однако звездолет довели до кондиционного состояния.

Тем временем научная группа методично прочесывала планету. Ежедневно (сутки планеты были чуть длиннее земных) вездеход удалялся сотни на две-три километров от корабля и возвращался в сумерках перегруженный пробами пород. Вулкана оказалась дьявольски богата минеральными ресурсами, так что будущая земная колония на Снежной Королеве будет иметь под боком неисчерпаемую рудную кладовую.

Астанин, медленно спустившись по трапу, ступил на слегка подрагивающий грунт. Толстая шуба облаков рассеивала лучи Дельты, и все вокруг было странного оранжевого цвета - почти как на Венере. Следом за вторым пилотом из "Паруса" высыпала научная группа.

– Куда сегодня поедете?
– спросил Астанин у Ираклия.

– На северо-восток, к тройному вулкану.

– Меня не захватите?

– Как сказал бы мой дядюшка,- дешевая рабочая сила никому еще не мешала,- вмешался в разговор Вартанян.

– Надоел мне ваш дядюшка,- раздался в наушниках сердитый женский голос.- Сменили бы, что ли, пластинку. Сил моих больше нет о нем слышать.

– Зря вы так,- укоризненно сказал мягкосердечный Даганов.- Я с ним немного знаком. По-моему, умнейший и милейший человек.

– Кстати,- добавил Степа,- насколько я знаю его вкус, вы бы ему очень понравились.

– Только внешне,- уточнил Вахтангов.
– Ваш характер отпугнул бы его довольно быстро. Разумеется, я имею в виду младшего из Степиных дядюшек...

– Их еще и несколько!
– ужаснулась Наташа.

Продолжая перешучиваться, научники разместились в танке. Скуратов провел рукавицей по клавиатуре, плавно набрала обороты турбина, и конус звездолета на экране задней панорамы начал постепенно удаляться.

Ехали они долго, даже успели проглотить второй завтрак и снова проголодаться. Время от времени машина останавливалась, десантники совершали прогулки по окрестностям, набивая ящики

кусками минералов. При этом то и дело восторженно выкрикивались названия экзотических руд, пород и химических элементов. Недовольны были только биологи - им пока не удалось обнаружить здесь даже бактерий. Да, наверное, и не удастся, полагал Ярослав. Какие могут быть бактерии при температуре выше кипения воды.

– Нам следовало совершить посадку в полярных широтах, где не так жарко,- ворчала Мигалова.- Там бы наверняка нашлась хоть какая-нибудь флора.

– Двоечка вам по планетологии,- ехидно сказал злопамятный Астанин, который не простил ей слов об экипаже старого корыта.- Даже первокурсникам должно быть известно, что углекислотная оболочка такой плотности создает парниковый эффект. Так что нет и не может быть заметной разницы в уровнях температуры между полярными и экваториальными областями.

Мигалова снова обиделась и молчала до самого обеда.

Трехглавая гора, к которой они направлялись, была ближайшей от звездолета вершиной обширного вулканического массива. Здесь, на территории в четверть миллиона квадратных километров размещались сотни разнокалиберных вулканов, и гейзеров. Ежедневно в этом районе происходило несколько крупных извержений и планетотрясений, существенно изменявших рельеф Вулканы. Как установили планетологи, с юга наползала соседняя тектоническая плита, поэтому через десяток-другой миллионолетий, этого образования уже не будет.

Как, впрочем, и многого другого в этой Вселенной.

Вулкан был как вулкан: три кратера на вершинах, четвертый - на склоне в километре выше машины. Танк остановился примерно посереди не между двумя довольно странными не то озерами, не то лужами. Очевидно, в них скапливалась вытекавшая во время извержений лава, которая, вследствие высокой температуры, застывала крайне медленно. От луж тянулись к нижнему кратеру канавы или желоба, отличающиеся цветом от окружающего грунта. Над поверхностью жидкости стлалась дымка испарений.

– Вода - не вода,- размышлял вслух Вахтангов.- Вода бы мгновенно испарилась. Лава?
– он с сомнением взглянул на руководителя группы.- Если лава, то почему до сих пор жидкая?

– Да, действительно, очень странно,- согласился Скуратов.- Даже если учесть здешнюю жару... Хотя черт его знает - все-таки не Земля. Миша! Сделай, пожалуйста, анализ.

Химик деловито кинул в жидкость ареометр, который немедленно утонул.

– Ты какой грузик прицепил?
– спросил ошарашенный Скуратов.

– Обычный, от полутора до трех,- так же удивленно ответил Даганов.

Насколько понял Астанин, химик приготовил прибор для измерения плотности тяжелой жидкости, но оказалось, что плотность ее меньше, чем 1,5.

– Один и двадцать шесть,- сообщил Михаил, повторив те же манипуляции с новым прибором.

– Я, конечно, не специалист, но, по-моему, для лавы это маловато,- заметил Вартанян.

– Тяжелые частицы могли осесть на дно, а сверху остался растворитель,- предположил Вахтангов.- Очень интересно, какой у него состав?