Среди чудес и чудовищ
Шрифт:
Ярослав тем временем помог химику подтащить к берегу громоздкий ящик полевого анализатора. Даганов опустил в жидкость толстую кишку с многочисленными зондами и нажал пусковую кнопку. Остальные ушли далеко вперед, у прибора остались только химик и Астанин, которого почему-то заинтересовали результаты анализа.
Минут через пять Миша начал проявлять признаки беспокойства. Пилот осведомился, в чем дело.
– Испортился, наверное,- неуверенно сказал Даганов.- Слишком уж долго гудит. Для обычного анализа требуется не больше двух-трех минут.
Припомнив,
– Неужели такое сложное соединение?
– недоумевал химик.
– Вот что,- сказал Астанин,- не будем терять время. Набери канистру, и сделаем анализ в химической лаборатории звездолета. Там стоят агрегат раз в сто мощнее этого.
– В сто, пожалуй, не в сто,- пробурчал Миша, но спорить не стал.
Откатив прибор к вездеходу, они поспешили догнать товарищей.
Вечером того же дня в кают-компании "Паруса" Скуратов излагал принцип действия комплекса "вулкан - озёра". По его словам, каждый кратер был связан каналами-стоками с одним или двумя ближайшими озерами, которые, в свою очередь, соединялись такими же желобами с соседними резервуарами. Изверженная лава (точнее, та странная неподдающаяся анализу жидкость) последовательно переливалась из кратеров сначала в ближние, а оттуда - в следующие озера. Жидкость постепенно испарялась, и уже через пару дней озера практически опустошались. Однако к этому времени обычно начиналось очередное извержение, так что эти странные формации как бы самовозобновлялись.
– Знать бы еще, из чего они состоят,- тихонько проворчал Даганов, сидевший с унылым видом возле дисплея.
Астанин был поражен:
– Неужели и лаборатория не справилась? Не может быть!
– Ну, не то, чтобы совсем не справилась, работа все еще продолжается,- уточнил химик.- Но там, где полагается закончить за минуту, ваш робот возится уже третий час, а конца не видно,- он кивнул на пульт управления: - Вот, сижу и жду сообщения. Очевидно, так называемая лава содержит массу огромных молекул - другого объяснения не представляю.
Планетолог, пожав плечами, вернулся к своим чертежам, но Ярослава они уже не занимали. Гораздо больше волновала его история с вытекающей из вулкана субстанцией - он прекрасно понимал, что в обычной лаве столь сложных соединений быть не может. А необычная лава обещала оказаться находкой не менее важной, нежели сообщающиеся сосуды, которыми занялся Скуратов.
Поманив пальцем Вартаняна, второй пилот подошел к Даганову.
– Что у вас там получилось?
– осведомился пилот, включая терминал.
Судя по возникшей на экране схеме, стационарный анализатор застрял на молекулярном уровне. Химик пояснил, что с атомарным анализом лабораторный комплекс управился быстро. Правда, ничего примечательного там не оказалось: почти вся периодическая таблица и вдобавок множество радиоактивных изотопов.
– После этого он выдал перечень
Некоторые соединения были хорошо знакомы даже такому посредственному химику, как Астанин: гидроксильная группа, аминная, метильная, иминная. Названия остальных он не знал - это были какие-то трехатомные и четырехатомные молекулы, в состав которых входили кислород, водород, азот, кремний, железо и фтор. Кремния было больше, чем других элементов.
– Эти результаты он выдал еще до ужина,- сказал Даганов.- Следующий этап - расшифровка длинных молекул. Я просидел у прибора с полчаса - ничего нового. Тогда я пошел в столовую, а оттуда - сразу на общий сбор.
– Возможно, прибор уже справился с анализом,- предположил Вартанян.
Ярослав отрицательно покачал головой. Он точно знал, что аппаратура продолжает работать - об этом сигнализировала контрольная голограмма. Вероятнее всего, прав был Даганов: исследуемая субстанция являлась смесью молекул невероятной сложности, на расшифровку которых лабораторный комплекс старенького звездолета рассчитан не был.
Решительно вмешавшись в работу химического робота, Астанин потребовал от процессора немедленно прекратить исследование жидкости и выдать на экран готовые результаты. Секунду спустя жидкие кристаллы дисплея высветили несколько структурных формул.
– Ого,- сказал кто-то позади,- пошло дело.
– Похоже, они органические,- задумчиво сказал второй пилот.- Вот явное бензольное кольцо.
– Скорее, кремнийорганические,- уточнил Вартанян.- Совершенно очевидно, что мы видим бензол, муравьиную кислоту, формальдегид, глицин и аланин, в которых все атомы углерода замещены кремнием и его изотопами.
К этому моменту все, кто сидел в кают-компании, собрались около пульта, даже Скуратов забросил свои схемы. Только Наташа и Бахрам еще немного пошушукались на диванчике, но затем, заинтересовавшись, присоединились к остальным.
– В нашей биологической лаборатории есть другой анализатор,- сказал Астанин.- Он предназначен как раз для органических соединений, включая белковые и нуклеиновые. Там, помнится, должна быть подпрограмма и для кремний-органики.
– Да, я помню, сильная машина,- подтвердил Вартанян и добавил, повернувшись к Даганову: - Миша, у тебя еще осталась эта жидкость, или надо снова ехать к вулкану?
– Сколько угодно,- буркнул химик.- Полканистры, а то и больше.
– Действуйте,- согласился Ярослав,- вот вам ключ... Хотя...- он оглянулся, разыскивая взглядом Мигалову.- Попробуем-ка мы совместить приятное с более полезным... Наташа, вы должны в ходе практики сдать зачет по лабораторному оборудованию. Если начгруппы не возражает, могу предоставить вам такую возможность - помогите Степану Сергеевичу.
Скуратов, разумеется, возражать не стал. Наоборот, очень обрадовался. Биологи удалились.