Среди чудес и чудовищ
Шрифт:
Тем же, кто грезил межзвездными рейдами, оставалось надеяться на новую серию недавно заложенных дальних разведчиков, которые должны были вступить в строй не раньше, чем через год или полтора.
Перебрав возможные варианты, Ярослав и Бахрам решили подать рапорта на зачисление в экипажи "Комет", поскольку точно знали, что базы "Проксима", "Процион" и "Сириус" прислали заявки на пилотов-межпланетников. Обидно, что и говорить, было расставаться после стольких лет слаженной совместной работы, но тут уж, увы, ничего не поделаешь - чудес не бывает.
Чудеса начались вскоре после выхода из гиперпространства
– За назначением летите, значит,- сказал он негромко, причем в голосе его вопросительных интонаций не прозвучало.- И какие же у вас планы?
Чувствуя, что разговор начат неспроста и что следует ожидать сюрпризов, Астанин объяснил, как они видят ситуацию. Интуиция не подвела. Летякин благожелательно продолжал:
– Если вы согласны и дальше летать вместе, причем на звездолетах, я мог бы кое-что предложить. Касенов рекомендовал именно вас двоих.
Ярослав подумал, что Михаил Степанович начинает комплектовать команду для одного из новых кораблей, но ошибся. Он еще не слышал о недавно утвержденном положении, согласно которому каждому звездолету придавался штурмовой катер. Летякину требовались хорошие пилоты для этого десантного суденышка.
Не прошло и суток после их прибытия на Землю, как все формальности остались позади, и друзья неожиданно для самих себя влились в экипаж "Паруса". Приказом по министерству они были зачислены в Звездолетное управление. В интендантской службе им выдали новые мундиры - такие же темно-синие, но с двумя углами на рукавах и золотистыми погонами. Серебристые погоны - знак службы в Солнечной Системе - остались в прошлом.
Вскоре они совершили свой первый - не в качестве пассажиров - межзвездный перелет. Рейс выдался исключительно неинтересный - возили на базу "Процион" планетолет с припасами и пополнением.
После гиперпрыжка через одиннадцать с лишним световых лет, "Парус" затормозил в тераметре от Авроры, второй планеты Проциона. "Комета" отстыковалась и пошла на посадку. Через час, приняв контейнеры собранных экспедицией материалов и заполнив электронную память переданной о базы информацией, звездолет вернулся в окрестности Солнца.
На протяжении этого скоротечного, менее тридцати часов, рейса Омаров и Астанин, по существу, бездельничали: катера на "Парусе" пока не было, а "Комету" пилотировал Семеров, которому предстояло остаться на Авроре. Только дважды им доверили дежурство в рубке на время, пока отдыхали командир и второй пилот Бурталов. К их не то огорчению, не то счастью, дежурства эти приходились на самые спокойные часы, когда кораблем управлял навигационный компьютер, и от начинающих межзвездников не требовалось предпринимать самостоятельных действий. Ярослав серьезно сомневался, решился бы принять на себя управление таким кораблем в случае чрезвычайных обстоятельств. Хотя, если задуматься, в обычном пространстве ДРПЗ мало отличается от обычного "Грома" и даже уступает по массе новейшему "Титану".
В этом рейсе они впервые столкнулись с противоестественным, на их взгляд, явлением: три четверти межзвездных перелетов совершается с целью снабжения баз и отдельных отрядов, разбросанных на десятках миров в радиусе двадцати световых лет от Солнца. Поэтому сейчас строилась внушительная серия транспортных звездолетов, которые в скором будущем освободят Дальнюю Разведку
Так или иначе, на следующий день после старта "Парус" примарсианился на космодроме "Красные Пески". Поскольку "Парус" не садился на чужие планеты, отпадала необходимость в длительном карантине. Космонавтов ожидал месячный послеполетный отпуск, в течение которого их организмы оправятся от сопровождающих гиперпереходы гравитационных ударов, а на звездолет установят новые двигатели взамен отработавших.
Несмотря на нечастость встреч, эти дни между полетами сильно сблизили Астанина и его напарника со старшими товарищами - людьми интересными, весьма колоритными и в высшей степени незаурядными. Время от времени "старички" заглядывали в гости к "новичкам", приглядывались к ним, давали советы. Именно в этот период пилоты уясни ли, что в их жизни произошел качественный перелом. До сих пор они работали, за редкими исключениями, только на планетах-гигантах, другими словами, в атмосфере. А межзвездная разведка занималась преимущественно малыми планетами, которые поддаются изучению десантным способом. Так что теперь Ярославу и Бахраму предстояло работать на поверхности. Астанин настойчиво изучал литературу, расспрашивал товарищей, пытаясь как можно глубже постичь специфику десантной работы.
Однажды командир поинтересовался, какими видами спорта увлекаются его новые подчиненные. Выслушав их ответы про плавание, гимнастику и разные виды легкой и тяжелой атлетики, Летякин заметил:
– Я бы на вашем месте занялся стрельбой.
Его слова были восприняты как приказ, и в тот же день пилоты отправились в тир. Пистолет-лучемет "Шип" не был для них совершенно незнакомым устройством, однако за долгие годы службы на Юпитере, Сатурне и подобных мирах друзья настолько привыкли пользоваться бортовым оружием батискафов, что стреляли почти рефлекторно, не глядя на прицельный экран. Теперь им пришлось приучать себя к ручным лазерам - устройствам мощным, надежным и простым до гениальности. Как сказал инструктор по военно-космической подготовке, пользоваться бластером смог бы даже грудной младенец.
В скошенный торец казенника конструкторы вмонтировали экранчик прицела, на котором с увеличением до двадцатикратного включительно было видно все, что располагалось вдоль оси луча. Выстрел полной мощности прожигал с тридцати метров сантиметровую стальную плиту, причем аккумуляторная обойма гарантировала не менее ста таких выстрелов.
Систематические тренировки освежили в памяти правила обращения с пистолетом, но только длительная практика могла превратить эти знания в навык.
Постепенно пролетали отпускные дни, появились первые признаки начавшейся подготовки к следующему полету. Несколько раз Летякина и Бурталова вызывали в управление. В один прекрасный день командир сообщил, что штурмовой катер с бортовым номером "26" доставлен на Северный космодром.
В кабинете командира кроме экипажа звездолета сидел незнакомый мужик в штатском. Летякин объявил, что им поручено повторно доставить к звезде Е Эридана научную группу профессора Чернышева. Цель экспедиции - вторая планета, Деонисия.
Из отчетов о предыдущих рейсах "Паруса" Астанин знал, что эта очень похожая на Солнце звезда была впервые обследована весной минувшего года. Четырем планетам системы космонавты дали свои имена. Самая большая, названная в честь командира Михайлой, была чуть меньше Нептуна, а самая малая - Савва - чуть больше Меркурия.