Срединные силы. Черное пламя
Шрифт:
За недели пути Факелов свыкся, что он или кто-то из спутников несет дозор. Оставшись в одиночестве, Роман не знал, как поступить. Костер через несколько часов догорит, и он лишится даже этой маломальской защиты. Хищников Роман не видел, но что выходит из пещер по ночам? От мысли, что в эти самые пещеры завтра идти, становилось еще тревожнее.
Горная тишина и бездействие убаюкивали и пугали одновременно. Даже слабый ветерок оставил в покое траву и леса, решив прогуляться в другом месте. Лишь равнодушный ко всем бедам костер – вечный
«– Боишься?» – спросил Чет.
«– А ты нет?» – окрысился Роман, который никак не мог свыкнуться с внезапно возникающим в голове голосом.
«– Немного, – задумчиво сказал ворон. – Но я пытаюсь осознать, что от меня ничего не зависит. Сразу становится легче».
Факелов хмыкнул.
«– Человеком становишься».
«– Это почему?» – не понял Чет.
«– Как только человек решает, что он «не виноват и иначе не мог», а виновны правители, природа, тупое общество, которое окружает его одного умного, так ему сразу становится хорошо и легко. Правда, потом страдания наваливаются вдвойне».
«– А ты не так же думаешь?»
«– Отчасти. Возможно, я намного хуже простых людей, потому что могу переступать, подобно власть имущим, через совесть и мораль. Но я не захотел всю жизнь оправдывать свое бессмысленное существование чем-то посторонним. Я решил сам что-то изменить, – возбужденно проговорил Роман. – Бездействие, равнодушие, однотипность, подыгрывание всем жизненным ситуациям – вот бич человечества. Во всех мирах».
«– Люди не верят в возможность что-то изменить», – после недолгого молчания сказал Чет.
Роман покачал головой.
«– Верят, но боятся перемен. В придуманной стабильности можно вообще не думать. А любая перемена требует напрягать мозги».
«– Просто может стать хуже, чем было», – заметил Чет.
«– Попробуешь еще раз и сделаешь лучше», – сказал Факелов.
Ворон ничего не ответил. Роман подбросил в костер дров и повернулся к огню спиной. Потом, чтобы сохранить тепло, он свернулся клубком. Факелов вгляделся в темноту и, не заметив ничего подозрительного, закрыл глаза.
«– Наверное, ты прав, – наконец сказал Чет. – Доброй ночи».
День выдался тяжелым и Роман, несмотря на страхи, уснул почти мгновенно.
Проснулся Роман от стука собственных зубов. Факелов со стоном вытянул одеревеневшие ноги и повернулся к костру. Там, где ночью полыхало пламя, осталась опрятная горстка пепла. Роман с трудом поднялся – нужно было срочно развести костер. Окоченевшие пальцы едва слушались. Подув на сложенные лодочкой руки, Факелов достал кремень.
Минут через пять слабый огонек начал набирать силу, и Роман склонился над костром, вбирая каждую каплю тепла. Перекусив горячим мясом, он согрелся полностью. Роман посмотрел на отвесную гору, внизу которой чернел широкий вход, и тяжело вздохнул.
«– Как там с освещением?» – махнув рукой на скалы,
«– Почти никак, – отозвался Чет. – У Арета был факел. Еще он нащипал лучин».
«– Хорошая идея, – сказал Роман, выглядывая в лесу сухостой. Затем зябко поежился и добавил: – Ну и холод в горах».
«– В пещерах тоже холодно, а когда заберемся выше – не знаю, что мы будем делать».
«– Надеюсь, что там ночевать нам не придется», – кивнув на гору, произнес Факелов.
«– Мы по тоннелям полтора дня шли и много гадостей встречали. Но Арет половчее Хедрика был, так что я не переживал. А что мы с тобой будем делать – лучше я и думать не буду».
«– Обнадежил, – уныло сказал Роман. – Арет дорогу знал?»
«– Нет».
«– И на том спасибо», – буркнул Факелов, доставая кинжал.
Роман вырубил найденный сухостой. Затем очистил стволы от лишних веток, получив пару десятков аккуратных бревнышек. Орудуя ножом, Факелов начал превращать их в лучины.
«– Я их зажигать по десять минут буду, – пожаловался он, кладя длинные щепы в рюкзак».
«– Воспользуешься страничками из книги Оби», – ехидно предложил ворон.
«– Это варварство», – осадил его Роман.
«– А бросать друга с перебитыми ногами – это благородно», – с сарказмом проговорил Чет.
Роман опешил. Захотелось ответить что-нибудь резкое. Несколько раз глубоко вдохнув, Факелов произнес как можно спокойнее:
«– У меня нет времени сидеть с ним два месяца. А твою просьбу, между прочим, я выполнил. Не забывай».
«– Не выполнил бы – сидел бы вместе с Хедриком».
«– По-моему, ты даже у меня в голове умудрился встать ни с той лапы, – усмехнулся Роман. – Замолкни».
Чет пробурчал что-то нечленораздельное и обиженно затих. Факелов набрал фляжки и двинулся к пещере. Рюкзак, набитый до отказа мясом, лучинами, баклажками и мелочами вроде кремня или книги, сильно тянул назад. Широкие лямки ощутимо давили на плечи. Роман хотел сохранить силы для пути по горным тоннелям, потому и не думал бежать с таким грузом.
Через полчаса Роман стоял около огромного входа в пещеру. Ноги стали ватные, мысль, что ему придется блуждать больше суток по неизвестным горным кишкам, заставляла сердце замирать. Идти в негостеприимную черноту не хотелось, но отступать было поздно, да и некуда.
Роман зажег лучину и, выставив ее перед собой, сделал первый шаг под свод пещеры.
«– Удачи», – скупо бросил Чет.
Десяток шагов солнце освещало дорогу, но стоило пещере изогнуться, как Роман остался при свете лучины. Факелов постоял, привыкая к царившему мраку. Огонек лучины прыгал при каждом шаге, отражаясь мириадами бликов от влажных стен. Сводчатый потолок возвышался на несколько человеческий ростов, а пол шел под легким наклоном вверх и влево. Роман размахивал лучиной, словно шпагой, пытаясь разглядеть весь грот, чтобы ненароком не пропустить проход, знак или опасность.