Срединные силы. Черное пламя

Данилов Павел Петрович

Факелов тяжело вздохнул и посмотрел в сторону деревни. Ночь вернула себе права на тишину.

«– Не сиделось ему дома, – пробормотал ворон. – А ты молодец, не струсил».

«– Теперь следы всю ночь заметать, – зло сказал Роман и добавил саркастически: – Пропажу плотника вряд ли не заметят!»

«– Еще осторожней будешь», – заключил Чет.

«– Ох, как бы не закончился мой Путь в этой дыре»

«– Может, стоит улететь прямо сейчас?» – забеспокоился Чет.

«– Переживаешь за свою астральную задницу?» – усмехнулся Роман и вытер

лезвие о труп.

Улыбка вышла вымученная. На душе было мерзко, а в груди пусто. Адреналин уходил, снимая со случившегося защитную пелену возбуждения.

Вставив палаш в ножны, Факелов засунул топор под одежду плотника. Затем взял его за запястья и потащил прочь от поселения. Хотя на морозе раны быстро запеклись, снег был покрыт кровавыми брызгами. Плотник был в два раза тяжелее мешка, потому Роман даже не пытался его поднять. Оставляя за собой широкую борозду, словно пахарь с плугом, Факелов медленно брел к оврагу.

Не дойдя до болота десятка шагов, Роман оставил труп. Затем он обошел овраг кругом, выбирая место для захоронения плотника. Факелов хотел, чтобы тело утонуло сразу, но забросить труп в середину не было никакой возможности. А по всему периметру болото набито зерном, которое медленно-медленно сползало к центру.

Роман выбрал место, где как казалось, он меньше всего скидывал мешки. Факелов положил плотника на край оврага и сел позади тела. Уперев согнутые ноги в бок и бедро трупа, Роман с силой их распрямил. Плотник сделал оборот и упал лицом вверх. Факелов выругался. Плотник лежал на спине, словно пловец, решивший немного передохнуть. Ноги скрывала вода, а лицо и разрезанная грудь поднимались над поверхностью.

«– Не хочет он туда», – сказал Чет.

Роман махнул на труп рукой и пошел за мешком.

«– Правильно говорят, что герои это обычно дураки и простаки», – начал философствовать ворон.

«– Это ты к чему?» – подозрительно спросил Факелов.

«– Вот плотник, зачем полез? Мог созвать полдеревни и кранты тебе. Ан нет, героем-избавителем захотел стать».

Роман усмехнулся.

«– Так он же в мою Настю влюблен. Я у него надежду и радость забрал. А тут такой повод отомстить».

Вспомнив про Настю, про то, что ее скоро придется покинуть, Факелов вмиг погрустнел и потерял всякое желание разговаривать.

«– Я и говорю – дурак».

«– Теперь труп», – мрачно уточнил Роман.

Через четверть часа Факелов скинул мешок на тело, боясь, что оно не утонет даже с топором и в тяжелой одежде. Лицо плотника по-прежнему торчало из воды. Роман в бессилии плюнул в болото и пошел спиной вперед, заметая следы.

До места потасовки Роман добрался минут через сорок. Во время боя они вытоптали небольшую площадку, и Факелов с особой тщательностью приводил ее в первозданный вид. Вглядываясь до рези в глазах, он выискивал следы крови. Найдя пятно, он комкал его в снежок и закапывал под белый ледяной ковер.

Спустя час, промокнув и продрогнув, Роман вернулся домой. Положив одежду на печку, он скользнул под одеяло

к мирно посапывающей Насте.

Роман не мог уснуть, боясь, что он плохо заметал следы. Что земледельцы дойдут до болота и увидят труп и зерно. Прошло несколько часов, а Факелов все ворочался с боку на бок. Тяжелые мысли одолевали. Если обнаружат пропажу зерна, то испытание пойдет прахом. Неизвестность и бессилие сводили с ума…

Перед рассветом повалил густой снег, занялась метель. Даже за закрытыми ставнями, Факелов услышал ее завывания. Роман мысленно поблагодарил Наставника и мгновенно уснул.

Глава двадцать восьмая

Переполох начался после обеда, когда Гвоздь зашел к плотнику за новой табуреткой. Кузнец подождал полчаса и начал выспрашивать люд о мастере. Через час уже вся деревня спросила друг у друга, не видел ли кто плотника. В ответ все только пожимали плечами и качали головой. Вскоре слух дошел и до старост, которые вынесли вердикт: плотник пропал.

По деревне пошел пугливый шепот, десятки предположений и версий, одна страшнее другой, посыпались на всех, кто готов был слушать.

Старосты снарядили четыре отряда по трое мужиков и наказали идти в разные стороны. Роман оказался в группе с Арсением и Гвоздем. Их отправили на север.

«– Как думаешь, мы найдем?» – скептически поинтересовался Роман.

«– Надо было не трогать труп».

«– Что?! – изумился Факелов. – Чтобы каждую ночь дежурило по пять дозорных?!»

«– А так?» – опешил Чет.

«– А так подумают, что он просто ушел. Он ведь тоже чужак, хоть и долго здесь».

«– Ты об этом думал?» – удивился ворон.

«– Умные люди – те, кто сразу принимает единственно правильное решение».

«– Это удачливые», – не согласился Чет.

«– Чужой успех всегда выглядит как удача, – произнес Роман, – особенно для тех, кто сам ничего не делает».

За ночь белый ковер увеличился сантиметров на пятнадцать. Переливающийся в лучах солнца тысячами цветов снег теперь достигал колена. Роман мысленно усмехнулся, вспомнив, как вчера закапывал окровавленные снежки.

– Прихожу я, значит, к нему, стучусь, – начал рассказывать Гвоздь, когда они вышли за околицу, – а он не открывает. Я сходил на двор посмотрел – нету. Еще раз постучал – тишина. Сел на крыльцо и жду. Когда уж совсем околел, стал прохожих расспрашивать о плотнике, да все в ответ лишь руками разводили.

– Я думаю, он насовсем ушел, – сказал Арсений, погладив бороду. – А старосты говорят, что он побродить вышел, да заблудился из-за метели.

– Тогда он, поди, замерз уже, – грустно заметил Гвоздь. – Интересно, табуретку-то он хоть сделал?

– Если он ушел, то скорее всего из-за меня, – вставил Роман.

– Из-за Насти, – поправил Арсений.

Факелов кивнул.

– Не понял, – соединив брови на переносице, сказал кузнец.

– На то ты и Гвоздь, – засмеялся Арсений. – Любил плотник Настю, а тут Ромка пришел и захомутал ее.