Срединные силы. Черное пламя
Шрифт:
Роман расчистил площадку три на два шага и наломал мелких веток, делая подстилку для угля. Затем снял перчатки и полез в рюкзак. Высыпав на основу костра горсть угля, Роман начал складывать над ней шалашик. Вскоре в дело пошел кремень – посыпались искры. Казалось, что уголь впитывает их в себя, словно губка воду. Когда искры попадали на ветки, раздавалось едва слышное шипение, и вверх поднимались тонкие струйки пара.
Огонь занимался неохотно, многие язычки пламени гасли. Руки вмиг замерзли, Роман надел
Одновременно вспыхнул огонь и раскалился медальон. Роман отпрянул от пламени и поднял глаза. По другую сторону костра стоял Наставник. Медальон вновь стал холодным. «Испытание выполнено», – мелькнуло в голове.
– Даже я удивлен твоим замахом, – гулко произнес Наставник. – Боюсь представить, что ты чувствуешь.
Роман поклонился и взглянул в пару желтых глаз, каждый из которых разрезали два горизонтальных зрачка. На душе стало чуть легче. Среди снега и безжизненных серых деревьев, искрящийся изумрудный плащ Наставника смотрелся нелепо и завораживающе.
– Справляюсь кое-как, – ответил Роман.
– Ты талантлив, – похвалил Наставник, хотя гулкий голос не выражал эмоций. – Следующие три испытания: седьмая и шестая заповеди Сатаны, и десятая Бога.
Роман кивнул, не решаясь что-то сказать.
– До встречи, – сказал Наставник и исчез.
На месте, где он стоял, не осталось даже следов. Только ярко горящий костер и сотни ринувшихся в голову мыслей напоминали о госте. Вид бога Срединных сил воодушевил Романа. Он посмотрел на медальон – верхние пять ресниц горели красным, четыре из шести внизу оставались тусклыми.
«– Сложно?» – спросил Чет.
«– Погоди», – прервал Роман, выуживая из памяти текст заповедей.
Седьмое испытание – седьмая заповедь: «Сатана представляет человека всего лишь еще одним животным, иногда лучшим, чаще же худшим, чем те, кто ходит на четырех лапах; животным, которое вследствие своего «божественного, духовного и интеллектуального развития» стало самым опасным из животных!»
Восьмой шаг по Пути – шестая заповедь: «Сатана олицетворяет ответственность для ответственных, вместо участия к духовным вампирам».
И девятое испытание – десятая заповедь Бога, который зная, что люди любят искать лазейки во всех законах и правилах, перечислил все, чего нельзя хотеть: «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни поля его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его…». Но вскоре понял, что зависть людей безгранична и всего не перечислить. Потому в конце заповеди сделал обобщение: «…ничего, что у ближнего твоего».
«– Ну и задачка», – вздохнул Роман, подкидывая в костер ветку.
«– Ты курицу пожарить не забудь», – вернул Факелова с небес на землю Чет.
«– Тебе лишь бы пожрать и поспать», – бросил Роман.
«– Ты чего злишься?
«– Одно выполнил, три появилось», – хмыкнул Факелов.
«– Ты же сразу знал, что их одиннадцать…» – с непониманием сказал ворон.
«– Какие-то непонятные испытания остались. Вот восьмое: олицетворение ответственности для ответственных, вместо участия к духовным вампирам. Это про нас. Ты и есть духовный вампир: корыстный, трусливый и безответственный. Только это слишком просто».
«– Я думал, мы помогаем друг другу, – обиженно сказал Чет. – Как друзья».
«– Конечно… это я так, с расстройства. Вообще не понимаю, что от меня нужно».
«– Времени много – придумаешь».
«– План, конечно, дело важное, но его еще и осуществить потом надо», – со вздохом сказал Факелов и вытащил из мешка трех подмороженных куриц.
Глава двадцать девятая
Роман проснулся от холода, умирающий огонь лениво грыз прогоревшую древесину. Факелов подбросил в костер пару веток и тихонько дунул на него. Столб серо-черного пепла малым вихрем взвился над пламенем. Роман кашлянул и поднялся на ноги.
С трудом вытащив примерзший палаш, Факелов начал крутить клинком. Через пять минут, размявшись и согревшись, он вставил его обратно в ножны. Дальше в ход пошли хлеб и курица. Подогрев их над костром, Роман начал быстро, но тщательно жевать завтрак.
Уже через десять минут Факелов быстро шагал на юг. Петлять почти не приходилось – деревья стояли редко. А из-за отсутствия листвы роща просматривалась почти насквозь.
«– Куда теперь?» – поинтересовался Чет.
«– В город. Больше испытания выполнить негде».
«– Ты уже что-то придумал?» – с любопытством спросил ворон.
«– Отчасти. Бывает, что во время сна решения приходят сами, – поделился Факелов. – По крайней мере, после ночи все встало на свои места».
«– Ну и что ты будешь делать?» – без особой надежды спросил Чет.
«– Идти в город», – без ужимок поведал Роман.
«– Далеко он?»
«– Дня за три надеюсь дойти. Спать, видимо, придется как тогда в горах».
«– Только сооруди ночлег так, чтобы мы потом не воняли», – усмехнулся Чет.
«– Лучше сто раз пропотеть, чем замерзнуть насмерть».
Роман старался смотреть на деревья. От недосыпа и царящей вокруг белизны болели глаза. От погони, если она была, Роман ушел точно. Останавливаться он собирался нескоро, а за спиной, кроме деревьев, ничто не нарушало белого однообразия степи.
Дышать в толстую телогрейку напрягало. Факелов опустил воротник и двинулся чуть быстрее. Свежий ледяной воздух ударил в ноздри. Чтобы не отморозить нос и щеки, Роман каждые пять минут прикладывал к ним руки.