Средневековье
Шрифт:
Утром люди Николаса опять стояли у моря. Развернув знамена, они запели псалмы и пошли навстречу волнам. Дети зашли в воду по пояс, но море так и не расступилось. Генуэзцы осыпали неудачливых «моисеев» градом насмешек. К вечеру участники похода отступили. Часть из них воспользовалась приглашением жителей города остаться здесь навсегда – некоторых знатных юношей приютили в аристократических и патрицианских домах, многие попали в услужение. Некоторые знатные роды Генуи впоследствии вели свою родословную от юных германцев, поселившихся когда-то в этих местах.
Самые же непреклонные собрались в поле недалеко от Генуи и обсудили дальнейший план действий. Они решили двигаться дальше по Италии, ужасаясь одной мысли вернуться в Германию через Альпы. Отряды двинулись на юго-восток.
Дети жили за счет милостыни, многие занялись откровенным разбоем. Некоторая их часть достигла другого богатого итальянского города-государства – Пизы. Приняли их здесь, возможно, не так и плохо. В первую очередь, благодаря соперничеству Пизы с Генуей – все, что отвергалось в одном городе, поощрялось в другом. В хрониках есть упоминание о том, что пизанцы даже снарядили два корабля и таки отправили детей в Палестину.
Несколько сотен германских подростков осенью добрались до Вечного города, который произвел на них плохое впечатление. После богатых купеческих городов Генуи и Пизы имевший долгие традиции паразитического существования, переживший века смут, дворцовых переворотов и мятежей Рим выглядел убого. Папа Иннокентий III, который давно осознал провал начинания, принял представителей отряда, похвалил, а затем, освободив от обета немедленно начать борьбу с неверными, отправил восвояси, не снабдив их ничем необходимым и мало заботясь о том, как дети доберутся до далекой Германии. Зато он не забыл заставить их дать клятву, что, «придя в совершенный возраст», они отправятся в новый крестовый поход. До дома добрались лишь немногие, большинство детей осели в Италии.
Не менее трагическая судьба постигла вторую германскую колонну. Она перевалила через Альпы в менее опасном месте – через перевал Сен-Готтард, но в отряде было быстро потеряно единое руководство. Достигнув Италии, колонна подошла к морю близ Анконы, затем попыталась войти в Милан, город, в котором ненависть к германцам была особенно сильна. Там на детей спустили собак. Враждебно их встретили и в Равенне, и в других местах. Однако нескольким тысячам удалось добраться до южной оконечности Апеннинского полуострова. В Рим они не заходили, поскольку уже знали о решении понтифика. Юные крестоносцы намеревались отплыть в Святую землю из порта Бриндизи. На юге Италии царил голод, засуха уничтожила весь урожай, наблюдались многочисленные случаи людоедства, в городах царила анархия. Некий оборотистый норвежец, ведший дела в тех местах, определил девочек из отрядов в притоны, и много лет спустя хронисты удивлялись тому факту, что в этих местах много белокурых, голубоглазых жриц любви. Мальчиков обращали в полурабов. Урегулировать ситуацию пытался архиепископ Бриндизи. Собрав остатки незадачливого воинства, он вывел их из города и приказал отправиться домой. Небольшую группу фанатиков архиепископ усадил на утлые суденышки, которые отправились в Палестину и затонули едва ли не на глазах тех, кто провожал их в порту. Другие источники утверждают, что архиепископ, наоборот, заподозрив, что отец Николаса собирается продать детей язычникам, категорически запретил им посадку на корабли. Но те добились своего, а вскоре действительно попали в руки арабских пиратов и были проданы.
Возвращение домой тех германцев, которые послушались советов папы и архиепископа Бриндизи, было еще более тяжелым, чем путь в Италию. Теперь люди совсем не хотели помогать крестоносцам. Дети возвращались поодиночке, без песен и знамен. Многие из них были убиты, погибли от голода и холода.
Обратим теперь свой взор на малолетних французов, участвовавших в этом легендарном мероприятии. Более чем тридцать тысяч детей выступили в поход тогда, когда их немецкие сверстники уже находились в Альпах. В первые дни толпа была очень воодушевлена и уверена в конечном успехе предприятия. Хронисты сообщают, что колонну сопровождали птицы
Похоже, что процветал настоящий культ личности пастушка из Клуа, которого называли святым. На привалах он произносил речи, во время которых в давке обязательно погибало несколько человек. Участники похода шли на всевозможные ухищрения, чтобы раздобыть клочок одежды пророка или щепку от его повозки. Впрочем, как и в случае с германскими детьми, сложно поверить в то, что организация движения тридцатитысячной оравы подростков была возложена на плечи мальчиков. Скорее всего, распорядителями и снабженцами выступали взрослые.
Французы встречали воинство гостеприимно. По сообщениям хронистов, наиболее распространенной причиной смерти того или иного крестоносца был солнечный удар – лето во Франции выдалось не менее жарким, чем в Германии или Италии. Впрочем, умирали и от недоедания, и от болезней. Чтобы поддержать энтузиазм, организаторы похода регулярно сообщали, что со дня на день колонна прибудет к конечному пункту назначения. Несчастные «воины», завидев какой-нибудь город, спрашивали, не Иерусалим ли это.
Детская армия проследовала через Тур и Лион и добралась до Марселя. За месяц она прошла около пятисот километров. Отсюда уже можно было бы следовать на Ближний Восток, но Средиземное море отнеслось к французским детям не лучше, чем к германским, – оно не расступилось. На следующий день несколько сотен ребят ушли домой. Шли дни, а ситуация не менялась, каждое утро на молитву на берег выходило все меньше сторонников Стефана. Марсельцы роптали. Наконец над крестоносцами сжалились два влиятельных купца – Гуго Ферреус и Уильям Поркус (Гуго Железный и Уильям Свинья). Они предоставили детям нужное количество кораблей и провианта. Один из летописцев позже утверждал, что второй из этих благотворителей был известным генуэзским капитаном с сомнительной репутацией, но большими деньгами.
Дети были в восторге от неожиданного подарка. На городской площади Стефан произнес пламенную речь: «Чудо, обещанное вам, свершилось! Мы просто не так поняли знамения Божьи. Расступиться должно было не море, а сердце человеческое! Воля Господа явлена нам в поступке двух достопочтенных марсельцев».
Кораблей было семь. Они приняли около пяти тысяч ребят, с которыми было не менее четырехсот священников и монахов. На берег проводить детей вышло почти все население Марселя. После торжественного молебна суда под парусами, расцвеченные флагами, под песнопения и восторженные крики горожан отплыли из гавани… Восемнадцать лет о судьбе этих кораблей и отплывших на них детей ничего не было известно.
В 1230 году во Франции объявился монах Иоанн по прозвищу Неудачник, отплывший в свое время из Марселя вместе с детьми. Он рассказал ужасные вещи. На корабли обрушилась буря, когда они огибали остров Сардинию. У юго-западной его оконечности, близ острова Св. Петра, два корабля затонули. Остальные пять судов были выброшены в алжирской гавани. Судя по всему, не случайно. Оказалось, что марсельские купцы изначально задумывали продать детей в рабство. Часть детей мусульманские работорговцы оставили в Алжире, остальных погрузили на корабли и отправили на невольничьи рынки Александрии Египетской.
Монахов и священников в Египте купил просвещенный султан этой страны Малек Камель (он же Сафадин). Он засадил христианских клириков за перевод книг с латыни на арабский язык. Священники находились под домашним арестом. Дети же были проданы в качестве рабов на поля и в дома знатных мусульман. Несколько сотен юных французов в оковах и с веревками на шеях отправили дальше на восток – в Багдад. Так они увидели и Иерусалим, и Назарет, находившиеся по пути следования каравана. Главу мусульманского мира, халифа, чья резиденция находилась в Багдаде, маленькие христиане поразили своей стойкостью в вере – ни один из них не согласился принять ислам. Впрочем, это не облегчило их судьбу – крестоносцы были распроданы. Все они умерли в рабстве.