Средневековый любовник
Шрифт:
Около девяти вечера Вера стояла на привокзальной площади родного городка. Не успела она собраться с мыслями, вспоминая номер автобуса, как к ней подбежали надоедливые таксисты и начали предлагать свои услуги.
– Спасибо, я сама доберусь, - вежливо отказала им Вера, всматриваясь в сгрудившуюся толпу людей возле закрытого журнального киоска. Да, это и есть автобусная остановка.
Две немолодые женщины с сумками, полными яблок, ворчали, посматривая на вокзальные часы. Автобус обычно ходил четко, по графику, каждые сорок минут. По их словам, он задерживался
Вскоре подошел автобус. Вера прошла в салон и села возле окна. Женщины устроились напротив нее и сразу уставились на подростков, которые, решив, что им теперь никто не помешает, стали целоваться.
– Ну и Оленька!
– со злорадным возмущением заговорила одна из них.
– Школу еще не окончила, а с мужиками уже вовсю трется. Мамашка на двух работах вкалывает, чтобы дочу одеть-обуть. Воспитать не сумела, значит, сама будет расхлебывать.
– Какой же это мужик? Сопляк, дитенок еще совсем, - рассмеялась приятельница, рассматривая целующуюся пару.
– Вот такие дитенки, - вызверилась агрессивная тетка, - тоже детей делают! Попомнишь мои слова, Катерина! Принесет Олька в подоле!
– Типун тебе на язык, Дуся! Молодые сейчас грамотные. Это мы на аборты бегали, а они пилюли какие-то глотают.
– А природа, она свое возьмет!
– упрямо твердила ярая блюстительница морали, поджав узкие губы, накрашенные ярко-морковной помадой.
Вера слушала то одну тетку, то другую и с грустью думала, что вот такие же разговоры за ее спиной поведут соседки по дому, когда ее живот заметно округлится. Мать будет плакать, капать корвалол, а она будет ее утешать. Она посмотрела на злобных женщин, на их морщинистые лица. Все, что им осталось в жизни - это злословить, осуждая поведение молодежи. Еще несколько месяцев назад она бы тряслась бы от страха перед злыми языками соседок. После того, что она испытала в средневековом Крыму, ее перестало волновать мнение этих недобрых людей.
Автобус плавно ехал по асфальтированной дороге, пассажиры молчали. Но пожилые женщины все никак не могли успокоиться, цитируя библию и высказывания каких-то святых.
– …девица должна быть непорочной, - с апломбом читала тетя Дуся, водя пальцем по строке в потерто-яркой книжонке. Дочитав цитату до конца, она подытожила:
– Раньше таких Олек камнями побивали.
Поневоле вынужденная их слушать, Вера поражалась их злобе. Откуда столько ненависти к молодой девушке? Сами же когда-то были молодыми, сами обнимались с парнями. Тетки высказали сожаление, что жестокая казнь давным-давно отменена. Вера не выдержала и возмутилась:
– Женщина, вы так хорошо знаете библию, а что же вы сами не бросите камень в них камень? Боитесь? Сказано ведь: кто без греха, пусть первый бросит камень.
– Побила бы, дак ведь затаскают по судам!
– выцветшие глаза зажглись фанатизмом.
Автобус остановился, и тетя Дуся поспешила к дверям. Остановившись на ступеньке, она обернулась к Вере и с чувством добавила:
– Побила и глазом бы не моргнула! А ты…
Водитель
– Мать, камнями бросайся на своем огороде хоть до утра, а у меня график!
Двери автобуса с грохотом закрылись, прищемив женщине подол длинного плаща. Вера засмеялась, услышав через открытое окно целый шквал нецензурных выражений, обрушившийся на водителя.
В одном окне их квартиры на последнем этаже горел свет. За клетчатой шторкой мелькал силуэт, - мать хлопотала на кухне. Поднявшись на пятый этаж, Вера подошла к входной двери и нерешительно взялась за ручку. Дверь, как бывало не раз, оказалась незапертой. Вера тихо усмехнулась, догадываясь, от кого она унаследовала наивность и доверчивость.
– Ванюша, сынок, дверь закрой на ключ!
– раздался мягкий голос матери, - где-то внутри квартиры хлопнула дверь.
Покраснев от волнения, Вера вошла в прихожую.
– Мама! Это я!
– тихо сказала она.
Когда все слова радости были сказаны, мать удивлено спросила:
– Верочка, почему Игорь не заходит?
– А его нет. Я одна приехала, - опасаясь, что мать заметит ее невеселое настроение, Вера повернулась к ней спиной и пошла в зал.
– Как это одна? У него, что, машина сломалась?
– Я от него ушла, - принужденно проговорила Вера и уточнила.
– Ушла навсегда. А через неделю подам на развод.
– Она села на старый потертый диван.
– Как я поняла, Вани дома нет?
Тщетно она пыталась уйти от неприятного разговора. Губы Марии Сергеевны задрожали. Сначала она ничего внятного не могла сказать, а только охала и вздыхала. Наблюдая напуганное выражение лица матери, и видя ее сразу же запавшие от огорчения глаза, Вера решила отложить разговор о ребенке.
– Мама, я так решила. Он мне грубо изменял…
– Верочка, Игорь же непьющий! Одевает как королеву, хочет тебе машину подарить. Он мне сам говорил! Да! Звонил он на прошлой неделе. Говорил, что уже присмотрел …. Тойоту, что ли!
Вера вздрогнула от такого неожиданного заявления, но тотчас же сжала губы. Позиция матери в вопросах брака была предельно проста: если не пьет, значит, семьянин, а если еще и обеспечивает, тогда вообще отличный муж. Без материальной поддержки отца вырастив двоих детей, мать Веры слишком устала за свою жизнь, чтобы понять чувства дочери. Бедность просто раздавила ее.
– Мама, ты что, не слышишь меня?
– с горечью спросила Вера.
– У Игоря постоянная любовница, а ты мне говоришь о трезвости и какой-то машине.
– Все я отлично слышу. Одной еще хуже, дочка, - продолжала сокрушаться мать.
– И ты не подумала, что люди скажут. А я знаю! Сплетни начнут распускать.
– А для тебя мнение людей дороже всего на свете. Что подумают, что не подумают! Мама, лично мне не жарко и не холодно, оттого, что на меня косо посмотрит тетя Люся.
– Я-то, глупая, считала, что ты у меня уже устроена! А тут все вернулось на круги своя: я, ты, Ванюша и нищета.