Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья

Кошеленко Геннадий Андреевич

В 1936 г. Г.В. Григорьев и И.А. Сухарев обследовали окрестности Самарканда и начали раскопки на городище Тали-Барзу в 6 км от него. Раскопки Тали-Барзу заложили фундамент относительной хронологии Согда, а для периода раннего средневековья отчасти и абсолютной (Григорьев, 1940). Из выделенной Г.В. Григорьевым свиты слоев нас интересуют три последних — ТБ IV–VI. Одновременно с раскопками Тали-Барзу И.А. Сухаревым исследовалось городище Кафыркала, где обнаружены погребальные постройки (наусы) и гончарные печи, синхронные таковым слоя ТБ V (Григорьев, 1946, с. 94–103). Слои датировались Г.В. Григорьевым следующим образом: ТБ IV — II–I вв. до н. э.; ТБ V — VI–VII вв. н. э.; ТБ VI — конец VII — начало VIII в. н. э. В своих работах, особенно в кандидатской диссертации, он на основе четкой

стратиграфии выделил археологические комплексы, которым дал подробную характеристику (Григорьев, 1940, с. 88–103). Для центральной части Самаркандского Согда эти комплексы до сих пор остаются эталонными. Однако абсолютная хронология, предложенная Г.В. Григорьевым, сразу же после ее опубликования была подвергнута критике (Толстов, 1946а, с. 173–177; 1948, с. 86; Тереножкин, 1939, с. 186–191; 1947, с. 128 и сл.). Работы А.И. Тереножкина на Афрасиабе, в Пенджикенте и на Актепе близ Ташкента позволили ему пересмотреть абсолютные даты слоев Тали-Барзу. Слой ТБ IV был отнесен к V–VI вв., ТБ V к VI — началу VIII в. (Тереножкин, 1950, с. 161).

А.И. Тереножкин впервые выделил комплекс второй половины VIII в. на Афрасиабе (Тереножкин, 1950, с. 162, рис. 69). Работы С.К. Кабанова в Кашкадарьинской области, охватившие целый ряд памятников, подтвердили новую датировку ТБ IV. Следует отметить, что памятники долины Кашкадарьи, относящиеся к поздней древности и раннему средневековью, неоднородны. Наиболее близок к Самаркандскому Согду по архитектуре и материальной культуре замок Аултепе, где хронология А.И. Тереножкина подтверждена нумизматическим материалом (Кабанов, 1958, с. 150 и сл.). Другие памятники долины Кашкадарьи, хронологически близкие Аултепе, значительно отличаются от самаркандских (Кабанов, 1977, с. 90–93; 1981, с. 89, 91; Исамиддинов, Сулейманов, 1981, с. 91 и сл.).

В Бухарском Согде эталонным памятником является городище Варахша, раскопки которого были начаты В.А. Шишкиным в 1937 г. и продолжались с перерывами до 1954 г. (Шишкин, 1963). Здесь первые найдены памятники согдийского монументального искусства. На городище Варахша исследовались раннесредневековые дворец, цитадель и городская стена. Удалось выделить постройки конца V–VI в.; VII — начала VIII в.; второй половины VIII в. Эти периоды приблизительно синхронизируются с тремя верхними слоями на городище Тали-Барзу.

В 1936–1940 гг. небольшие раскопки на городище древнего Пенджикента были проведены В.Р. Чейлытко. С 1946 г. начинаются широкие и планомерные исследования города. Они ведутся сначала Согдийско-Таджикской, а затем Таджикской археологической экспедицией под руководством А.Ю. Якубовского. Многолетние раскопки Пенджикента, продолжающиеся и по сей день (с 1954 г. под руководством А.М. Беленицкого) охватили около двух третей территории древнего города. Особую известность Пенджикенту принесли памятники монументального искусства (настенная живопись, резное дерево, глиняная скульптура). Здесь получены обширные материалы по социальной топографии города, ремеслу, торговле и денежному обращению (Беленицкий, Бентович, Большаков, 1973; Беленицкий, Маршак, Распопова, 1979, 1980, 1981; Смирнова, 1963, 1981).

В Пенджикенте разработана детальная хронология — керамическая шкала для периода от V до третьей четверти VIII в. По стратиграфии и находкам выделены следующие периоды: V в.; рубеж V–VI вв.; VI в.; VI — начало VII в.; середина VII в.; рубеж VII–VIII вв.; первая четверть VIII в.; 40-50-е годы VIII в.; 70-е годы VIII в. (Маршак, 1964, 1965; Большаков, 1964; Ставиский, 1964; Зеймаль Е., 1964; Распопова, 1969).

Пенджикент стал наиболее изученным городом эпохи раннего средневековья на территории Средней Азии. Сопоставление с Пенджикентом позволяет понять значение разрозненных частных данных, полученных на других городищах.

Работы А.И. Тереножкина 1945–1948 гг. на Афрасиабе сыграли важную роль в развитии среднеазиатской археологии (Тереножкин, 1947, 1950),

они были продолжены специальной экспедицией по изучению Афрасиаба, которую в 1958–1966 гг. возглавлял B. А. Шишкин, затем Я.Г. Гулямов и Ш.С. Ташходжаев, а с 1977 г. Г.В. Шишкина [6] . Раннесредневековые слои, главным образом VII–VIII вв., были открыты на разных участках городища. Наибольший интерес представляет жилой квартал, расположенный в центре городища. В нескольких домах этого квартала обнаружены настенные росписи VI–VII вв. В одном из залов живопись замечательно сохранилась и сопровождается надписями, имеющими важное историческое значение (Шишкин, 1966; Лившиц, 1965, 1975а, 1977; Альбаум, 1975).

6

Результаты работ отражены в четырех выпусках сборника «Афрасиаб» (1969, 1973, 1974, 1975) и в книге «К исторической топографии древнего и средневекового Самарканда» (1981).

В небольших городках Самаркандского Согда, городища которых известны под названиями «Кульдортепе» и «Чилек», были произведены раскопки (Ставиский, Урманова, 1958; Ставиский, 1960а; Маршак, Крикис, 1969).

В исследованиях раннесредневекового Согда преобладает городская археология, но и здесь значительные площади раскопаны всего лишь на двух памятниках — Пенджикент и Афрасиаб (Беленицкий, Бентович, Большаков, 1973).

В сельской местности в той или иной степени исследовано несколько замков: Актепе близ Пенджикента (Исаков, 1977б, с. 565–566). Батуртепе к востоку от Пенджикента (Мандельштам, 1956а, с. 57–59). Фильмандар (Исаков, 1979, с. 50–51), Калаи-Мирон и Куджраха (Исаков, 1977а, с. 48–50), замок на горе Муг (Васильев, 1934, c. 18–32; Якубовский, 1950, с. 24–25. табл. 5, 1, 2; Воронина, 1950, с. 190). Кафыркала близ Самарканда (Шишкина, 1961, с. 192–222; 1977, с. 67), Бад-Асия (Шишкина, 1963, с. 87–109) и др. Велись работы по обследованию сельских памятников Самаркандской области (Ростовцев, 1975), изучалась округа Самарканда (Бурякова, 1979). Исследовалась цитадель Пенджикента (Исаков, 1977).

В Калаи-Муг на р. Магиан Б.Я. Стависким раскопан трехкомнатный крестьянский дом V в. (Ставиский, 1961а, с. 101–102, рис. 1).

Большие работы по изучению согдийской деревни проводятся Ю. Якубовым. Целиком раскопана резиденция феодала с примыкавшим к нему поселением крестьян (Якубов, 1979; 1979а).

Именно раннесредневековые памятники определяют археологический ландшафт земель, некогда входивших в состав Согда. Хотя на многих памятниках имеются более ранние и более поздние слои, заметнее всего остатки мощных крепостных стен и цитаделей городов, селений и замков раннего средневековья. Поэтому можно судить о размерах даже тех городов и селений, которые не раскопаны или почти не раскопаны. Основываясь на этом, О.Г. Большаков составил таблицы размеров городов и привел планы шахристанов и цитаделей доисламских городов и нескольких крупных селений (Большаков, 1973, с. 182–190).

Типология населенных пунктов.

Разработка типологической схемы населенных пунктов осложняется невозможностью строгого понимания памятника без достаточно широких раскопок.

Первая попытка систематизировать археологические памятники Согда была предпринята И.А. Сухаревым в 1936 г. (Сухарев, 1935–1936, с. 16–24). Им выделены четыре основных типа поселений: кешки, «бесформенные» поселения, укрепления и тепа. Автор осознавал несовершенство своей предварительной схемы, но не смог вернуться к этой теме, так как погиб в Великой Отечественной войне.