Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья
Шрифт:
Плотная застройка Якке-Парсана рассматривается некоторыми исследователями как остатки сельского поселения у подножия замка. Однако Якке-Парсан, может быть, наиболее яркий пример единого замкового ансамбля со всеми присущими этому типу построек элементами, включая ров, оборонительные стены, перекидной мостик с донжона на специальную башенку, укрепленный вход, наконец, сам донжон. Взятые в определенном пропорциональном соотношении, эти элементы создавали неотъемлемые черты того архитектурного образа, который стал символом эпохи феодализма и прекрасно затем выражен в западноевропейском зодчестве. Важно, что уже при строительстве Якке-Парсана имелся в виду конкретный коллектив, для которого планировались секции.
Сходные по типу секции, которые справедливо рассматриваются в качестве жилищ отдельных семей (Якубов, 1988, с. 68–69), открыты в Токкале (Гудкова, 1964, с. 46–50), в Безымянном замке Якке-Парсанского
Трудно представить, что семья могущественного дехкана, каким был владелец Якке-Парсана, была менее многочисленной, чем топраккалинский «BYT», а последний включал, кроме семьи домовладыки, семьи сыновей и дочерей, тут были братья и сестры, племянники, зятья, внуки. Конечно, автор далек теперь от мысли, что Якке-Парсан занимала только большесемейная община владельца замка (Неразик, 1976, с. 221); дифференцированный состав планировки заставляет предполагать наличие там и зависимых лиц — рабов, кедиверов, о которых известно из письменных источников (Согдийские документы с горы Муг; Нершахи, 1897). Описывая жилища купцов-кашкушанов в Бухаре (быт которых вряд ли отличался от строя жизни дехкан), Нершахи говорит, что вокруг каждого кешка расположены жилища слуг, чакиров и других лиц.
Сельские усадьбы рядового населения оазисов скорее можно назвать крупными домами-массивами, поскольку они состоят из помещений и дворов, подведенных под одну крышу. В отличие от замков их трудно считать фортификационными сооружениями: основной защитой этих построек служили толстые пахсовые стены, хотя некоторые (усадьба 28 в Беркуткалинском оазисе) были снабжены и пристенными башнями (табл. 3, 6).
По характеру планировки среди крестьянских жилищ можно выделить несколько типов: 1 — строения в виде аморфного соединения разновеликих помещений и нескольких открытых и закрытых дворов, разделявшихся узкими проходами (усадьбы 19, 64, 65 и др. в Беркуткалинском оазисе); 2 — усадьбы более правильной планировки с четким делением на две половины центральным коридором. Примерно треть площади занимал двор (усадьбы 28, 136, 142 и др.); 3 — постройки с открытым двором в центре и одним, реже двумя рядами помещений вдоль стен. Усадьбы этого типа редки, чаще встречаются на окраинах оазисов. Возможно, это жилища осевших скотоводов. Впрочем, открытое пространство посредине зафиксировано и в поселениях, которые более всего напоминают иранские деревушки — «кала» (Розенфельд, 1951, с. 24).
Яркий пример усадеб второго типа — Безымянный замок в Якке-Парсанском оазисе. Он представляет собой наиболее совершенный из известных пока прототипов позднейших усадеб-хаули узбеков Южного Хорезма. Планировка этой обширной (45x35 м) постройки отличалась строгой симметрией. Осью композиции плана служил широкий коридор с рядом столбов посредине, начинавшийся от входа, фланкированного двумя полукруглыми башнями, и сообщавшийся другим концом с большим крытым зимним двором. Всю западную часть дома занимали двухкомнатные жилые секции, в восточной находились помещения более парадного облика, в том числе четырехстолпный зал с суфами по периметру (прообраз будущей гостиной — михманханы). Тут же открыт летний дворик с навесами вдоль двух противолежащих стен. В северо-западном, наиболее удаленном от входа, углу располагалось культовое помещение с кирпичным постаментом на центральной оси и следом от жертвенного огня рядом с ним (табл. 3, 9, 10).
Особняком среди исследованных памятников стоит усадьба А, которую к третьему типу можно отнести только формально. Расположенная несколькими километрами севернее Безымянного замка, она представляла собой квадратное строение (33x33 м), северную часть которого занимал комплекс помещений, в южной находился большой двор. Планировка застроенной части отличалась симметрией. На центральной оси, ориентированной с юга на север, находились сводчатый айван с кирпичной двухступенчатой суфой внутри, квадратный бассейн и вход в усадьбу. Такое построение должно было, видимо, лишний раз подчеркнуть значимость композиции. Айван открывался к бассейну, куда вода поступала по узким керамическим желобам (табл. 3, 15). Среди окружавших бассейн помещений отметим четырехколонный зал. Наличие
Эти особенности планировки позволяют предполагать не обычную рядовую усадьбу, а «виллу» богатого землевладельца-аристократа, каким мог быть владелец Якке-Парсана.
В планировке большинства раскопанных усадеб, так же как и в замках, выделяются двух-трехкомнатные, гораздо реже многокомнатные ячейки с одной или несколькими жилыми комнатами того же типа, что и в донжонах. Но зато несопоставимы уровень строительной техники, качество отделки, высота и размеры жилых комнат. Например, лишь в кешках-донжонах открыты санитарные устройства — водосливы, сделанные из поставленных в яму горлом вниз крупных сосудов без дна. Специальные глиняные «шкафы для посуды» известны только в Якке-Парсане. Пищу в крестьянских жилищах готовили на открытых очагах, обведенных глиняным бортиком. В некоторых случаях на поверхности полов зафиксированы ямки от треножника. Для приготовления пищи могли использоваться и небольшие тандыровидные печки, которые ставились в угол комнаты на суфу. Продукты хранили в глиняных закромах или в ямах, тщательно обмазанных глиной. Для освещения комнат использовали глиняные светильники-чираги, ставившиеся в специальные ниши в стенах. Дневной свет проникал через двери и световые люки в крышах. Полы в жилых комнатах устилали циновками и войлоком, в кешках поверх них клали ковры.
Принимая во внимание площадь жилищ и наличие в них нескольких жилых ячеек для брачных пар, можно полагать, что в крестьянских усадьбах жили большие патриархальные семьи, уже дифференцированные в области потребления. С.П. Толстов полагает, что к жилищам более применим термин «кед», встречающийся в арабо-персидских источниках для обозначения более крупных построек (Толстов, 1948, с. 151), чем «бейт» — дом в узком смысле этого слова (Бартольд, 1963, с. 37).
В VII–VIII вв. в крестьянских усадьбах также появились донжоны и внешне все постройки хорезмийских оазисов приобрели единообразие, благодаря чему на первых этапах исследования они определялись единым термином «замки» (Толстов, 1948, с. 132–134). Однако донжоны крестьянских усадеб сильно отличались от жилых башен феодалов. Они, как правило, были однокамерными и рассчитанными на укрытие во время нападения, но могли выдержать только кратковременную осаду, поскольку не имели колодца. Зато последний являлся неотъемлемой принадлежностью кешков феодалов. Впрочем, существовали и уникальные башни-донжоны, где в центре единственного помещения находился большой колодец, и, казалось, само укрепление было создано для его защиты. В мирное время в отличие от феодальных кешков крестьянские донжоны использовались в качестве хранилищ, и в этом случае они разительно напоминают позднейшие туркменские динги. Интересно, что в других раннесредневековых среднеазиатских районах, за исключением Мервского оазиса, такие однокомнатные донжоны как будто бы не зафиксированы.
Хорезмийские раннесредневековые усадьбы и замки были построены из пахсы и квадратных сырцовых кирпичей размером (38–40) x (38–40) x 10 см, формат которых к концу периода заметно мельчает — (35–37) x (35–37) x 9 см. Внешние стены, цоколи донжонов и оборонительных башен возводились из толстых слоев пахсы (0,6–0,8 м), причем размеры нижних слоев превышали размеры верхних. Внутренние стены, детали интерьера делались из кирпичей. Применялся и комбинированный способ кладки, когда небольшие слои пахсы прослаивались одним или двумя рядами кирпичей (табл. 3, 5). Стены помещений толщиной 0,7–0,8 м выкладывались чаще всего из 2–2,5 ряда кирпичей. Толщина внешних стен замков понизу равнялась 2,5–3 м, в рядовых усадьбах — около 1,5 м. Высота помещений в донжонах достигала 3,5 м, в крестьянских жилищах она была гораздо меньше. Потолки были преимущественно плоскими, однако нижние этажи наиболее ранних зданий типа кешков перекрывались сводами. Встречаются своды и в верхних этажах донжонов, построенных в конце VII — начале VIII в. (замок 30). Своды делались из прямоугольных кирпичей размером 42x24(30) x (8–9) см, по-прежнему применялись для этой цели и трапециевидные кирпичи близких размеров. Очертания сводов приближались к эллипсу или параболе, но встречались и трехцентровые кривые. Техника кладки арок в это время клинчатая (табл. 3, 11–13). В некоторых случаях благодаря применению комбинированной кладки кривая арки приобретала стрельчатые очертания (Воронина, 1952, с. 102). Некоторое распространение получили в это время купола, возводившиеся из трапециевидных кирпичей. Замечено, что многие из среднеазиатских купольных построек имели культовое назначение, хотя в Хорезме так было не всегда: центральное купольное помещение Якке-Парсана культовым не являлось. Полы представляли собой утоптанные поверхности или же покрывались слоями глиняной обмазки с добавлением рубленой соломы.