Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья

Кошеленко Геннадий Андреевич

Мерв, как правило, являлся столицей всего Хорасана, хотя в исключительных случаях ставка правителя могла переноситься и в другие города.

Соответственно в данной главе будут рассматриваться проблемы археологии раннесредневекового времени территорий, которые составляли северную часть исторической области Хорасан с III по VIII в., т. е. оазисы к северу от Копетдага вплоть до Серахса и расположенный в сердце Каракумов Мервский оазис.

История изучения.

Археологическое изучение как подгорной полосы Копетдага, так и Мерва началось только с 80-х годов XIX в., когда эти территории были присоединены к России, хотя некоторые сведения о них просачивались в Европу благодаря немногочисленным путешественникам (русским, англичанам, французам), побывавшим здесь (Массон М., 1949; 1980, с. 10 и сл.). После присоединения Мерва и особенно после завершения строительства железной дороги число таких путешественников увеличилось, и соответственно возросло число сообщений о здешних памятниках (Массон М., 1980, с. 19 и сл.). Первые научные исследования на территории

Мерва провел востоковед В.А. Жуковский (Жуковский, 1894). Хотя ученый интересовался главным образом историей и памятниками Мерва поры послеарабского завоевания, он уделил некоторое внимание и памятникам раннесредневековой поры. Проводились небольшие раскопки на территории Эрккалы. Позднее в оазисе работала американская экспедиция под руководством Р. Пампелли. В ходе ее исследований было заложено несколько шурфов на Гяуркале и Эрккале, а в северной части оазиса было открыто несколько памятников, как позднее выяснилось, сасанидского времени (Exploration in Turkestan, 1905–1908). И методы, и результаты исследований этой экспедиции были резко критически оценены В.В. Бартольдом (Бартольд, 1966в, с. 141–153). Раскопки на городищах древнего Мерва (главным образом в Эрккале) были осуществлены только в 1937 г. (под руководством А.А. Марущенко, при участии Б.Б. Пиотровского). Однако масштабы их были невелики, а публикация материалов — очень краткой (Пиотровский, 1949). После окончания Великой Отечественной войны основные исследования в Мервском оазисе проводила ЮТАКЭ, в особенно больших масштабах начиная с середины 50-х годов. Слои раннесредневекового времени исследовались на Гяуркале (основные итоги см.: Филанович, 1974) и Эрккале (основные итоги см.: Усманова, 1963, 1969). Кроме того, в ходе разведочных поездок по территории оазиса были зафиксированы памятники, относящиеся к этой эпохе (Массон М., 1966). Важнейшие результаты первых лет работ ЮТАКЭ отражены в монографии Г.А. Пугаченковой (Пугаченкова, 1958). В эти же годы небольшие по своим масштабам исследования в оазисе проводили и археологи, работавшие в АН Туркмении (Ершов, 1959; Дурдыев, 1959).

В 70-е годы активность ЮТАКЭ резко упала, но с 1980 г. начала свою деятельность объединенная экспедиция ИА АН СССР и Туркменского государственного университета, которая проводила раскопки ряда городищ и занялась составлением археологической карты оазиса. В конце 80-х годов в работу по созданию этой карты включились и итальянские археологи из ISMEO. Сейчас работа завершена, и публикация карты ожидается в ближайшее время. С 1993 г. на территории Гяуркалы в Эрккалы проводит свои исследования англо-туркменская экспедиция, предварительные отчеты о работах которой публикуются ежегодно в журнале «Iran».

Исследования в предгорной полосе не имели столь интенсивного характера, как в Мервском оазисе. Крупнейшее городище этого района Новая Ниса, в сущности, не подвергалось серьезному археологическому изучению, а при небольших по масштабам раскопках слои раннесредневекового времени почти не вскрывались (Вязьмитина, 1949, 1953). Стратиграфический шурф показал, что в сасанидское время Ниса находилась в запустении, но не ясно, можно ли этот вывод перенести на все городище, или это черта, характеризующая только его часть. ЮТАКЭ в данном районе исследовала городище Старая Ниса и памятники гораздо более раннего времени (эпохи неолита и бронзы), не уделяя практически никакого внимания сасанидскому периоду. Совершались только разведочные поездки и предварительное обследование памятников (Массон М., 1953).

Несколько более активны были сотрудники Института истории, археологии и этнографии АН ТССР, которые в 50-е годы проводили раскопки Хосровкалы (Марущенко, 1956) и Серахса (Марущенко, 1956а). Ими были вскрыты слои раннесредневекового времени. В очень небольших масштабах исследовалось городище Куня-Каахка (Дурдыев, 1959б). В дальнейшем было продолжено изучение Серахса (Оразов, 1973) и определенное внимание уделялось ирригационной системе оазиса (Оразов, 1972). Большое внимание было обращено на один из замков предгорной полосы — Акдепе (Губаев, 1967, 1968, 1971, 1977; Губаев, Кошеленко, 1968, 1972). Основные результаты еще не опубликованы. Значительные по масштабам разведочные работы были произведены в конце 70-х — первой половине 80-х годов по составлению археологической карты Каахкинского района, однако результаты опубликованы только частично (Пилипко, 1982; Логинов, 1991).

Основные события политической истории.

В первые века н. э. Мервский оазис и подгорная полоса Копетдага входили в состав Парфянского царства, но пользовались широкой автономией. Мерв и восточная часть предгорий входили в состав вассального царства Мерва и управлялись собственной династией (видимо, одной из боковых ветвей Аршакидского дома) (Кошеленко, 1966, с. 67 и сл.; Пилипко, 1980). Западная часть предгорной полосы, видимо, входила в состав такого же автономного царства Гиркания. После падения власти Аршакидов и перехода власти к персидской династии Сасанидов Мерв и подгорная полоса оказываются под властью последних. Это происходит во время царствования Ардашира I, когда он совершил большой поход на восток (Frye, 1984). Иногда высказывается предположение, что в конце парфянской эпохи Мерв был захвачен кушанами, что и стало причиной похода Ардашира на восток (Бивар, 1991,

с. 7–8). В списке приближенных этого царя, содержащемся в накши-рустемской наскальной надписи, упоминается Ардашир, царь Мерва (Frye, 1984, p. 372). Однако автономия Мерва уже в период царствования Шапура I была утрачена, и он вошел в обычную административную структуру государства Сасанидов. Правда, вполне вероятно, что какое-то время Мерв был частью кушанского наместничества. Во всяком случае, известно, что некоторые кушано-сасанидские монеты чеканились на мервском монетном дворе (Carter, 1990). О положении районов подгорной полосы в составе государства Сасанидов серьезной информации нет.

Мерв стал одной из основных опорных баз сасанидского государства на востоке, и правитель его приобрел титул марзбана (Колесников, 1970, с. 95 и сл.). Однако при обострении конфликтов с восточными соседями Мерв иногда оказывался под ударами врагов. Такие периоды отмечаются отсутствием чекана на местном монетном дворе. Особую роль сыграл Мерв в судьбе последнего сасанидского шаха Иездигерда III. Когда началось завоевание государства Сасанидов арабами, именно Мервский оазис был последним убежищем этого шаха, и здесь он в 651 г. нашел свой конец (Колесников, 1982, с. 131–146). В истории его гибели много неясного, поскольку в событиях принимало участие много политических сил (сам шах со своим окружением, марзбан Мерва Махуйе, жители города, тюрки, призванные из-за Амударьи то ли Иездигердом, то ли Махуйе, арабы), а сообщения историков об их деталях очень различаются. Районы подгорной полосы практически одновременно с Мервом оказались под властью арабов.

Переход власти к арабам в первые десятилетия мало сказался на характере общественных отношений и культуры населения региона. Только с IX в. можно заметить серьезные изменения. Первым существенным знаком перемен стало запустение старого города (городище Гяуркала) и обживание новой территории — к западу от прежней (современное городище Султанкала).

Основания стратиграфии.

До недавнего времени считалось, что стратиграфия и периодизация памятников Мервского оазиса (а также и памятников подгорной полосы) сасанидского времени хорошо установлены. Основой стратиграфии служили материалы шурфов Эрккалы (их обобщение см.: Усманова, 1963, 1969) и Гяуркалы (их обобщение см.: Филанович, 1974). Однако сравнительно недавно выяснилось, что стратиграфические наблюдения для раннесасанидского времени основывались на неточных нумизматических данных, так как М.Е. Массон, определявший монеты, систематически ошибался, принимая монеты царя Шапура II за монеты Шапура I (Логинов, 1990; Loginov, Nikitin, 1993а, p. 226). Только в последнее время были предприняты усилия для установления надежной стратиграфии этого времени. Наиболее надежными в этом отношении стали материалы Гёбеклыдепе (северная часть оазиса), где четко различаются слои парфянского и раннесасанидского времени, а последние не выходят за пределы IV в. (Кошеленко, Никитин, 1991); правда материал из раскопок этого памятника опубликован только частично. Для подгорной полосы «стратиграфическая колонка» составлена на базе исследований замка Акдепе (периоды Акдепе I–V — от II по первую половину VII в.), но она, к сожалению, не опубликована.

Система расселения.

В сасанидскую эпоху происходили большие изменения в системе расселения в Мервском оазисе. В эллинистическое время заселены были только территория Гяуркалы (с Эрккалой) и непосредственные окрестности города. В парфянский период осваивались территории к северу от Гяуркалы. Был создан ряд небольших укрепленных населенных пунктов, имевших строго геометрическую планировку (Губаев, Кошеленко, Новиков, 1990; Gubaev, Koshelenko, Novikov, 1991; Bader A., Gaibov, Koshelenko, 1993/4): Дурнали (Bader A., Gaibov, Koshelenko, 1996), Чанглы (Koshelenko, Bader A., Gaibov, 1992), Койне-Кишман (Koshelenko, Bader A., Gaibov, 1993), Кыркдепе (Дурдыев, 1959a) и др. В сасанидское время освоенная территория не увеличивалась, но возросло число населенных пунктов. На территории Мервского оазиса в это время существовало несколько десятков населенных пунктов разного характера. Главным центром оазиса по-прежнему оставался Мерв, состоявший из городской цитадели (Эрккала) (Усманова, 1963) и собственно города (Гяуркала) (Филанович, 1974). Город и цитадель имели укрепления. За городскими стенами располагался пригород. Основная застройка занимала центральную часть Гяуркалы, в углах оставалось достаточно много незастроенного пространства. Город имел четверо городских ворот. Главные улицы шли от них и пересекались в центре (табл. 1, 1).

Сохранялись некоторые следы регулярной планировки, восходящей к моменту основания города. Цитадель имела овальный план, в нее вел только один вход — со стороны города, где находился длинный пандус. В центре цитадели располагались здания административно-официального назначения, а на гребне ранних стен с южной стороны находился замок-форт, видимо резиденция мервского правителя. Изменения в системе расселения проявляются по-разному в разных частях оазиса. В районе Дурнали (Bader А., Gaibov, Koshelenko, 1996) созданный при парфянах небольшой городок сохранял свой характер до IV в. Позднее вокруг него вырос неукрепленный пригород площадью до 7 га. В начале арабского периода укрепленный город был полностью покинут, а неукрепленная часть его выросла и достигла площади 15 га. На его окраине в конце VII или начале VIII в. был построен укрепленный лагерь для арабов — рабат (табл. 1, 2).