СРО
Шрифт:
– Поедешь с мужиками в область. По ярославской дороге есть такой поселок - Заветы Ильича. Так вот, надо там один адресок пробить. Искать на квартире вы будете вот этого человечка, - Охальник показал на мониторе фотографию начальника Департамента регионального развития, одетого, правда, не в костюм, а в промасленную спецовку.
– Он гуманоид, что ли?
– Сам ты гуманоид! Вот, смотри, еще есть фото, - Охальник стал кликать мышью на иконки других фотографий.
– Вот со свадьбы - он жених. Вот он на новогоднем вечере пьяный. Это три года назад было, сейчас
– Я его знаю, он муж Надежды Евгеньевны Хлопотовой.
– Правильно. Вот адрес.
– Эти хмыри зачем?
– кивнул Быков на гуманоидов.
– Дверь железная. Это квартира, доставшаяся в наследство от покойных родителей. Если он там, то не один, а с женщиной. Следовательно, может не открыть. Слесари аккуратно вскроют замок, так чтобы потом можно было другой поставить, и так, чтобы не повредить дверь.
– Если он откажется ехать, бить можно?
– Ни в коем случае. Он не откажется. И вообще, вести себя вежливо. Если он не один, бабу не волновать. Чтобы никаких криков, соседей и понятых. Понятно?
– Так точно.
– На машине сейчас ехать бесполезно, даже по платному шоссе. Все стоит. Поэтому дуйте на электричке.
– Может, если дело серьезное, стоит поднять в воздух один из корпоративных вертолетов?
– Быкову страсть как хотелось с ревом пролететь над стоящим в заторах обывателем.
– Нет. «Заветы» - это такая дыра, что на вертолет смотреть весь поселок сбежится. А нам это не к чему.
– Разрешите идти?
– Валяйте и постарайтесь побыстрей!
Быков вышел и сразу стал распоряжаться:
– Ну что, упыри, деньги на проезд есть?
– Не спеши, нам еще инструмент надо из гаража взять.
– А что же вы сразу не взяли, думали, руководство вас вызвало, чтобы о жизни поболтать? Кому вы нужны без своих железок? Вы еще что-то можете, кроме как молотками стучать? Бегом в гараж! Марш, марш!
Платить за проезд пришельцы категорически отказались, и Быков, чтобы не рисковать успехом операции, купил им билеты. Все шло хорошо, но на станции Мытищи машинист объявил, что поезд дальше не пойдет. На платформе женщина с опухшими икрами и бородавкой на щеке сказала, что террористы заминировали станцию «Заветы Ильича». Быков достал органайзер и полистал интернет-новости. Женщина оказалась права.
Такси брать тоже резона не было, пробку на Ярославском шоссе органайзер оценивал в 9 баллов. Через час пешего пути Быков и слесари, потные и усталые, оказались на месте. На платформе угроза теракта совсем не ощущалась. На скамейке спал разомлевший на солнце пьяный пришелец.
– Заветы И-А, - прочитал один из слесарей название платформы.
– Иа - это такой грустный ослик из сказки, нам в детдоме воспитатель читала.
– Да нет, здесь половины букв не хватает, - поправил его второй гуманоид, - главный же говорил - «Заветы Ильича».
– Точно, Ильич - это их пророк. Он людям дал заветы, а они их не выполняли. Его долго не хоронили, хранили в будке под стеклом и ходили смотреть - кто плакать, а кто смеяться.
– По телику про него говорили, что он проклял их империю. Как его в
– Заткнитесь, историки! И шевелитесь быстрей, не слышали что ли, как шефу время дорого?!
Осенний полдень был по-летнему жарким. Быков снял мокрую от пота тужурку и понес ее в руке. Пришельцы сгибались под тяжестью железных ящиков. Они прошли котельную, гаражный кооператив и торговую площадь. Наконец нашелся дом, номер которого был указан в инструкции Охальника.
В подъезде пришлось немного подождать - привыкнуть к темноте. Потом Быков несколько раз позвонил в дверь. В квартире старались не шуметь, но слышно было, как шепчутся и переговариваются. Быков позвонил еще раз: «Хлопотов, откройте! Мы знаем, что вы там!
– добавил он громко, но дверь не открылась.
– Ладно, приступайте».
Один из пришельцев посветил фонариком на личину замка:
– Быстрей всего - ригель кувалдой выбить.
– Шуму много будет?
– Быков огляделся на соседские двери.
– Раз десять придется ударить.
– Еще есть варианты?
– Попробуем «свертышем», - сказал пришелец и достал инструмент, похожий на обычный ключ, к которому приварен кусок металлической трубы. Потом он аккуратно вставил его в замок, напарник два раза стукнул по нему молотком, и они вдвоем навалились на трубу. В замке что-то треснуло.
– Все.
Быков потянул дверь на себя, и тут же лестничная площадка наполнилась детским плачем и женскими криками. Быков оттолкнул гуманоидов и заскочил в квартиру. В прихожей верещали три пришелицы разных возрастов, к их ногам жались старшие дети, в кухне варилась говяжья похлебка, в ванной сушилось белье, в спальне никого не было, посреди единственной комнаты сидел на горшке маленький гуманоид. Кто-то крикнул: «Полиция, мамочки - убивают!» Быков выскочил из квартиры, и вся компания бросилась наутек.
На полпути остановились отдышаться. Только встали, как на пригорке показалась зеленая змейка электрички.
– Быстрее, - скомандовал Быков отставшим гуманоидам.
– Бросайте, на хрен, свои ящики!
Поезд посвистывал и снижал скорость, Быков вбежал на платформу и оглянулся на гуманоидов.
– Бросайте ящики, сволочи!
– двери вагона открылись. Быков забежал в тамбур и сорвал стоп-кран. Воздух с шипением вырвался из тормозных магистралей, машинист матерился по радиосвязи. Быков вернулся к дверям и стал их удерживать руками. Гуманоиды наконец забросили в тамбур свои ящики и, задыхаясь, ввалились сами.
– Жмотовилы чертовы! Удавитесь за свои железки! Из-за вас чуть все дело не провалили!
– Да пошел ты, вертухай! Ты сядешь в будку на проходной и будешь дальше рылом торговать. А я чем работать буду? У меня в этом ящике - вся жизнь.
– У-у-у, мутанты вырожденные!
– Быков замахнулся на гуманоида кулаком, но тот достал из кармана отвертку, и военный решил не связываться.
– В метро сами за себя платить будете!
– Быков сплюнул, вошел в вагон и уставился в окно.