Срывая маски
Шрифт:
— Два камонтоку, — покачал я головой, — Мизуки реально уникальна. И ее действительно не отдадут из клана.
— Да, детишки у Кагами что надо, — хмыкнула Аматэру. — Но двойной камонтоку — это не уникальный случай. Иногда такое получается вполне естественным образом. У ребенка остается камонтоку матери и доминантный — отца. Редкий случай, но не уникальный.
— Так ее могут отпустить из клана? Или нет? — запутался я.
— Могут, почему нет? — пожала она плечами. — Но, учитывая бзик Акено на дочерях, потенциальному жениху
— Ну это понятно. Будущий Виртуоз как-никак.
— Интересные у тебя вопросы, — хмыкнула она хитро. — Нацелился на крошку Мизуки?
Я даже задумался на секунду.
— Нет. Мизуки — это Мизуки. Я слабо представляю ее в качестве жены.
— Как скажешь, — усмехнулась она. — Но не могу не отметить, что девочка, не сломавшаяся в той ситуации, как минимум перспективна.
— Ты о войне?
— Скорее о последствиях, — ответила она. — Ты ведь не думаешь, что стоило ей только войти в род, и к ней сразу воспылали любовью?
— Да уж вряд ли, — покачал я головой.
— Это мягко сказано, Синдзи, — произнесла Аматэру строго. — В той войне погибли слишком многие. И если бы не потери рода Кояма, финт с принятием в род мог и не пройти.
— И многих они потеряли?
В принципе, это просто любопытство. Мне не особо важно знать такие вещи.
— Скажем так, — задумалась она. — Перед войной у Кенты были жены и брат. У брата было два сына и дочь. Про жен и внуков брата я и вовсе промолчу. От той ветви остался лишь Нибори.
— Неслабо, — покивал я.
Но Аматэру на этом не остановилась.
— А кроме этого, у Кенты было три сына, у среднего сына был свой сын, внук Кенты. В итоге остался лишь Акено. У которого было три жены… — Вот дерьмо, что тут еще скажешь? Но дальше пошла информация покруче. — Все его жены успели родить ему по ребенку, и все они были беременны вторым. Выжила лишь Кагами. Две жены, два сына, дочь. И если бы не твой отец, буквально вытащивший на себе из западни беременную, пребывающую в шоке от потери ребенка и всех близких Кагами, Акено потерял бы всех. Вероломное нападение на поместье Кояма, в котором успели собраться очень многие, ознаменовало собой начало долгой и очень кровопролитной войны. И это только Кояма. Мало кто в той войне не потерял хоть кого-нибудь. Кенте с Акено еще повезло, в тот первый день они оба с Нибори задержались и не попали под удар.
— А моя мать? — спросил я, продолжая переваривать информацию.
— Она уже тогда старалась не появляться на подобных мероприятиях.
— Стоп! — вскинулся я. — Но ведь тогда получается, что Кагами была беременна в третий раз?!
— Странно, что ты не знал, — хмыкнула Аматэру.
Ну, дела-а-а… Так у нее третий ребенок? Эта дура рискнула всем ради третьего ребенка? Охренеть… То-то на нее дышать боялись. Блин, хорошо, что я узнал об этом только сейчас. Даже представлять не хочу, как бы чувствовал себя,
— И тут в клане появляется Мизуки… — пробормотал я.
— Да, — кивнула Аматэру. — Это на бывших слуг Докья, которых ты подобрал, всем плевать, а последняя из рода врагов, с ненавистным камонтоку в крови, раздражала очень многих. Да и сейчас раздражает. Она очень сильная девочка, и я бы посоветовала тебе присмотреться к ней. Такая жена будет отличной опорой.
— Даже не знаю, — ляпнул я, все еще переваривая услышанное.
— Но первую жену выбирает родня, — припечатала Аматэру. — И об этом я спорить не намерена.
— Да боги с тобой, — отмахнулся я. — Вот уж на что мне плевать.
— Да? Молодежь сейчас совсем распоясалась. О чистой и светлой любви мечтают. Что сами себе избранницу выберут.
— Если бы я был простым работягой, я бы с ними согласился, но раз уж решил окунуться в мир аристо, не мне тут выламываться.
К тому же это только первая жена. Я не тупой подросток, пускающий слюни и жаждущий гарема из няшек, но наличие вариантов несомненно радует.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — произнесла она слегка недоверчиво.
— Давай уже вернемся к нашим делам, — вздохнул я.
— Там нечего обсуждать, — фыркнула Аматэру. — Я все тебе объяснила и считаю риск твоей поездки в Малайзию слишком большим.
— Нужно искать компромиссы…
— Лично мне, — прервала она меня, — никакие компромиссы не нужны.
Сволочь старая. Знает же, что у меня все плохо, вот и давит.
— Ладно, — согласилась она неожиданно. — Принимаем тебя в род, ты заделаешь мне внука и можешь катиться куда угодно.
— Это слишком долго, — нахмурился я. — Как минимум в начале кампании я обязан там быть.
— Да ты послушай себя, — не сдавалась Аматэру. — Если убрать эти ваши мужские заморочки, то зачем ты там вообще нужен? По-твоему, твои люди не смогут войти в ситуацию?
— Дело не в этом…
— Они настолько ненадежны?
— Да нет же…
— Если уж мы почти договорились, то что тебе мешает послать туда еще и бойцов рода Аматэру? Если ты так за них боишься.
— Да дашь ты мне хоть слово сказать?! — рявкнул я.
— Конечно-конечно, говори, — усмехнулась она. — Не терпится услышать о твоей серьезной причине, мешающей остаться здесь.
— Шмитты, — процедил я.
— Опять? — раскрыла она пошире глаза. — И что с ними на этот раз не так?
— Ты совсем тупая или притворяешься? Я вроде говорил о своих причинах.
— О чем ты? — нахмурилась она. — Если о гербе, то вроде и так все понятно. Если ты вступаешь в род, они в пролете.
— Не совсем, — усмехнулся я. — Есть выход. И ты должна о нем знать.
На что она, продолжая хмуриться, ненадолго задумалась.
— Сдаюсь. Я не знаю, о чем ты говоришь, — признала она.