СССР: вернуться в детство 6
Шрифт:
— Совершенно несправедливо будет присвоить мне всё работу нашей кафедры. Представленный на рассмотрение комплекс — это полугодовая работа двадцати человек, не считая помощи и советов старших товарищей. Моя идея — да. А реализация — это совсем другое дело. Да даже тут на полигоне нас двое. А гений — я один получаюсь. Нечестно так.
Генерал аж крякнул.
— Ну, хорошо! — потом неожиданно спросил: — Долго речь учил?
— Нет, тащ генерал — экспромт!
— Молодец! Ладно, первое впечатление я получил. Теперь слушай. Легенда учений — встречный бой. На той стороне полигона, — он махнул рукой, — ваш противник. «Синие», вы соответственно «Красные». Понятно? Командование
— Нужна карта местности. Желательно максимально подробная. Навес от дождя и пообедать бы, — я улыбнулся: — Кушать очень хочется. Перенервничали все.
— Неожиданно. Навес и поесть? И всё?
— И карта.
— Да карту вам и так выдадут. Что-то ещё?
— Нет, тащ генерал. Всё остальное есть.
Генерал хлопнул по столу ладонью.
— Ну, раз так, не задерживаю вас. Обед вам сейчас обеспечат, но в темпе вальса. Через сорок минут чтоб были готовы.
— Так точно, в темпе вальса!
Мы вышли из командного кунга. Капитан выглядел недовольным:
— Вот говорил же тебе не выпендриваться!
— Так, а я что? Вроде, нормально всё прошло.
— Ну дай Бог, дай Бог…
Когда вернулись обратно к Маяку и прапорщику, оказалось, что они уже всё приготовили, и Санёк проводит последние проверки. Что-то там в цепях управления его не устраивало. Я подошел и поднял на руки наше последнее изделие. В принципе, это был обычный радиоуправляемый самолетик со здоровенными крыльями. И если не брать в расчёт начинку от нашего факультета, то от обычной игрушки он бы и не отличался. Мы называли его «Буревестник», но пока официальное название было проще — «Изделие №3».
«Изделие №1» и «№2» были разбиты при неудачных приземлениях. После этого в планер был встроен небольшой парашют. Подлетаешь к точке посадки, срабатывает малюсенький пиропатрон, раскрывается купол — и «Буревестник» оказывается на земле. И главное — целый. Целых пять раз сажали таким способом. Один раз ветром унесло в кусты, повредили крыло. Но крыло-то заменить дело пятнадцати минут, а вот электронная начинка — это вам…
— Ну что? Готовы?
— Так точно, тащ капитан, — отчитался Маяк.
О, вроде как успокоился, даже румянец на щеках появился. Вот что значит, любимым делом занялся. Маяк, помимо стихоплётства, феерически точно управлял «изделиями №14 и №18», кодовое имя «Одуван». Ударные беспилотники в его руках летали даже между ветками деревьев с грацией балерин. И учебные гранаты, а проще говоря — взрывпатроны, он ронял с ювелирной точностью. Именно поэтому из всего коллектива взяли его и меня. Я с «Буревестником», он с «Одуванами».
Подошёл прапорщик с двумя зелеными котелками и закопчённым чайником. Поставил всё это добро на наш складной стол, грохнул о фанеру железными кружками.
— Так, вот вам жратва, быстро закинули в топки — и на позиции.
— Тащ прапорщик, так мы и отсюда могём.
Он недовольно скривился.
— Вы-то могёте, я в этом не сомневаюсь. Боюсь, наше начальство, — он ткнул пальцем в небо, — желает видеть хоть какую-то работу. Изобразите деятельность, что как маленькие. Мне что, учить вас?
— Никак нет, есть изобразить деятельность!
— Вот так бы сразу, а то спорят мне тут…
Мы быстро поели, перетаскали наш инвентарь на позицию. В
У меня была сильная надежда, что по, тьфу-тьфу-тьфу, удачным испытаниям наших придумок можно будет выйти на технологии Иркутского авиазавода. Ну а что? Они Сушки клепают, а тут авиамодельки со странным содержимым. Ещё и усовершенствуют, по-любому. Да и флаг бы в руки, лишь бы стране на пользу.
24. ВОТ ЭТО МЫ ВЫСТУПИЛИ!
НУ, ПОНЕСЛАСЬ
Прям как в старой песне «взвилась зеленая ракета», если я ничего не путаю. И военные учения начались. Для нас это вылилось в позабавившую всех наблюдателей процедуру запуска. Мы предварительно вбили два алюминиевых (хули, мы ж авиация) кола в землю, закрепили за них здоровенную резиновую ленту, и с помощью этой гигантской рогатки отправили «изделие №3» в небо. Первый этап выполнен. Теперь набрать высоту и в режиме планера, только иногда включая двигатель, корректировать действия приданных нам солдат. Два маленьких черно-белых телевизора «Юность», запитанных каждый от трёх (на всякий военный случай) свирских аккумуляторных батарей, выдавал зернистую картинку, в которой еще нужно было уметь разбираться. С размерными шкалами наши кружковские гении решили просто — наклеив прямо на экран телевизора, по краю, синюю изоленту с нанесёнными на неё рисками. Хоть как-то можно было позиционировать аппарат.
Маяк пока занимался юстировкой: сидел напротив своих (работающих в подготовительном режиме) дронов и пялился в «привязанный» к ним телевизор, который, пока показывал его же физиономию.
Наш офицер-координатор, в неожиданно пограничной зеленой парадной форме, присел рядом со мной на раскладной стул и с интересом смотрел в экран. Ещё бы, когда такое кино в следующий раз покажут? Радист рядом с ним откровенно скучал. Не верил он в то, что сегодня понадобится. Здря, батенька, в корне здря…
— Тащ майор, дальность боевой работы минометов, приданных нашей группе?
— Ну… стодвадцатый М-120, приблизительно семь кэмэ.
— Ага, весь полигон кроют, так?
— Да.
Я присмотрелся к картинке на экране и развернулся к карте, расстеленной на раскладном столе.
— Прошу нанести удар по квадрату а-23.
— Принял. Квадрат а-23, — майор повернулся к радисту: — удар, квадрат а-23, — количество выстрелов? — Это он уже мне.
— А сколько у нас есть вообще?
— Было решено ограничить вас тридцатью выстрелами.
— Тогда пять.
— Пять выстрелов, принято.
Сторона «Синих».
Старлей-координатор третьего взвода, прижал тангенту рации к уху и, внезапно подняв флажок, негромко прокричал:
— Минометный обстрел. Номера с третьего по пятнадцатый поражение.
— Бл*, да как же так? Откуда ведется огонь, сержант, есть версии?
— Я в душе не е**… Ещё боя нет, а у нас уже потери. С-сука…
Вова
— Тащ майор, передвижение противника квадрат Д-10, Д-12.