Сталин и заговор генералов

Минаков Сергей Тимофеевич

«Хорошо известно, — вспоминал И.Телятников, — какая нездоровая обстановка создалась вокруг Тухачевского в начале 1924 г., незадолго до назначения его помощником начальника Штаба РККА. Поползли грязные сплетни. Исходили они, как мне казалось, от начальника Политуправления В.И.Касаткина, человека властолюбивого и, безусловно, склонного к интригам. Неблаговидную роль игра! в этом и секретарь партийной организации Васильев. Его стараниями в склочное дело было вовлечено почти все партийное бюро. В результате Тухачевский выехал к новому месту службы с очень нелестной характеристикой»⁹⁵². Итак, «нездоровая обстановка создалась вокруг Тухачевского» до его нового назначения, до его отъезда в Москву, до его смещения с должности командующего фронтом, до его снятия с партучета в штабе фронта, т.е. до 26 марта 1924 г.

На протяжении всего 1923 г., если судить по протоколам и

иным документам партбюро штаба фронта, нет ни единого, в котором хотя бы косвенным образом как-то компрометировалась фамилия Тухачевского. Следовательно, хотя В.Касаткин интриговал против командующего еще с августа 1923 г., на работе партбюро это внешне никак не отражалось. Никто в партбюро не осмеливался открыто поставить па обсуждение «персональное дело М.Тухачевского». Как выше отмечалось в докладной ответственного сотрудника ГПУ по Западному краю, Тухачевский был слишком «крупной фигурой». Такое становилось возможным только в том случае, если на это свыше в той или иной форме давались санкции, а командующий утратил свою былую власть. Примечателен в связи с этим штрих в воспоминаниях И.Телятникова: «На заседании партбюро, когда обсуждалась эта характеристика, Михаил Николаевич держался с завидной выдержкой и достоинством. Но у меня создалось впечатление, что защищать себя он не умеет»⁹⁵³.

Итак, Тухачевский молчал и не сопротивлялся. Возможно, ввиду обнаруженных властью фактов его поведения, компрометирующих его «политическую безупречность». Угроза предания их огласке, исходившая от власти, видимо, и отдавала его полностью в распоряжение этого не очень-то авторитетного для него суда. Характеристику Тухачевского можно было «бесстрашно» обсуждать и утверждать, причем утверждать отрицательную характеристику, не рекомендующую Тухачевского для занятия руководящей должности в РККА. Речь ведь шла, если следовать воспоминаниям И.Телятникова, об обсуждении характеристики Тухачевскому до назначения его помощником начальника Штаба РККА, ибо он уехал из Смоленска в Москву без назначения. В характеристике говорилось о «неправильном отношении» Тухачевского «к коммунистам, подчиненным и даже об аморальном поведении». Иными словами, согласно решению партбюро (партячейки) штаба Западного фронта Тухачевский не соответствовал уставным требованиям, предъявляемым к члену РКП(б), и считался, таким образом, «политически непригодным» для руководящей должности в РККА. По тем временам это было весьма серьезным и опасным мнением о человеке, претендовавшем на руководящую должность в армии. Судя по всему, участь Тухачевского как командующего фронтом была решена за несколько дней до 26 марта. На это указывают и новые назначения командиров соединений, входивших в состав Западного фронта.

Приказом РВС СССР от 20 марта 1924 г. на должность исполняющего обязанности командира 5-й стрелковой дивизии был переведен П.Пшенников; командиром 33-й стрелковой дивизии был утвержден М.Герасимов; временным командиром 4-й стрелковой дивизии был назначен В.Тимофеев-Наумов; начальником штаба — с 26 марта А.Редькин-Романовский¹. Еще 8 марта 1924 г. приказом РВС СССР на должность командира 8-й стрелковой дивизии был назначен К.Степной-Спижарный^{954 955}. В штабных документах Западного фронта имеются данные об увольнении или аресте некоторых командиров, в частности: в апреле 1924 г. был «уволен в резерв РККА» командир 29-й стрелковой дивизии 16-го стрелкового корпуса С.Спильничен-ко'^{956 957}; тогда же был «демобилизован в аттестационном порядке»

С.Анников, командир штрафного батальона при штабе 16-го стрелкового корпуса⁹⁵⁶; тогда же был «исключен из списков как осужденный военным трибуналом 4-го стрелкового корпуса» О.Конюхов, бывший помощник командира 87-го стрелкового полка 29-й стрелковой дивизии, прикомандированный к 27-й стрелковой дивизии'¹; был «отправлен в бессрочный отпуск» бывший начальник оперативно-строевой части штаба 27-й стрелковой дивизии, командир батальона 29-й стрелковой дивизии А.Иванов⁹⁵⁸.

В связи с вышесказанным, как мне представляется, находится и свидетельство А.Брусилова. «В 1924 году я очень болел, — вспоминал генерал. — Мне дали, наконец, отставку и назначили пенсию. Волокита была ужасная, опубликовали о назначении пенсии в 30 червонцев в марте, а начали выдавать, кажется, в июне или июле. Одновременно дали отставку и назначили такую же пенсию Павлу Ивановичу Лебедеву... Для того чтобы решиться уволить от дел такого человека, как Лебедев, нужны были серьезные причины. Одновременно с ним был

уволен, а затем и арестован его правая рука Георгий Николаевич Хвощинский»'. Известно, что А.Брусилов был уволен на пенсию 15 марта 1924 г. Он упоминает о времени своей отставки и в собственных воспоминаниях, что выше цитировалось. П.Лебедев, таким образом, был уволен на пенсию также 15 марта. Надо полагать, что увольнение и арест Г.Хвощинского имели место примерно 15 марта. С должности главкома был смещен С.Каменев, а сама должность — упразднена. 14 марта был смещен с должности помощника начальника Управления делами РВС СССР Н.Пневский. Со своей должности был смещен 2-й помощник начальника штаба РККА Е.Гарф; был назначен новый начальник Разведывательного управления Штаба РККА, и в аппарате Штаба РККА была проведена широкомасштабная «чистка». Согласно послужному списку С.Шах-Тахтинского, ведавшего отделом кадров Штаба РККА, 1 апреля 1924 г. отправили «в резерв комсостава Штаба РККА»¹. Такая воешю-канце-лярская формулировка тех лет означала увольнение из армии. Эта мера в отношении весьма ценного работника, Штаба РККА могла быть вызвана чрезвычайными обстоятельствами. Видимо, он тоже был арестован.

Из рядов Красной Армии был уволен и бывший начальник штаба Украинского военного округа, а затем помощник командующего 5-й отдельной армией А.Андерс.

Не исключено, что ко всем названным лицам и кадровым «метаморфозам» и относилась фраза из сообщения В.Колоссов-ского: «Раскрыта организация Тухачевского... он сам и многие из участников заговора арестованы»^{959 960}.

Таким образом, 14—15 марта 1924 г. по распоряжению из Москвы силами ОГПУ под руководством Ф.Медведя и Я.Зирни-са на Западном фронте был произведен «переворот»: был «свергнут» со своей должности командующий Западным фронтом Тухачевский. Его «самостийность» была ликвидирована. «Заговор» в Красной Армии был парализован, и «военный переворот» предотвращен. Однако вряд ли содержание и смысл всех этих «криминально-политических» понятий могли быть тогда детально расшифрованы и документарно подтверждены в ОГПУ. Это пока были в основном настораживающие подозрения, слухи, обрывочные сведения — объект для грядущего агентурного наблюдения и расследования.

Глава 6

ВОЕННАЯ ЭЛИТА КРАСНОЙ АРМИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 20-Х гг.

1

Военная реформа

23 марта 1924 г. Штаб РККА был разделен на три части: Штаб РККА с функциями разработки оперативных и мобилизационных планов; Управление РККА с функциями руководства всей текущей жизнью армии; Инспекторат РККА с функциями боевой подготовки РККА. В качестве самостоятельных управлений, подчиненных непосредственно наркому и РВС СССР, из структуры Штаба РККА выводилась большая часть управлений, ранее пЬдчипепных начальникам Штаба РККА. Должность главкома упразднялась. Западный фронт упразднялся и реорганизовывался в Западный военный округ.

В целом была, таким образом, проведена децентрализация управления Красной Армией. Штаб РККА из высшего центрального аппарата, фактически руководившего всей армией, превращался в одно из упраалсний с весьма узкими, хотя и важными функциями. Упразднение должности главкома и структуры Западного фронта означало отказ от политики и «доктрины революционной войны». Это означало принятие нового военно-политического курса на «мирное сосуществование» с соседними государствами. Это означало изменение всей парадигмы политического развития СССР и сдвиг «генералов» на «второй план» во внешней и внутренней политике. Красная Армия из доминирующего фактора внешней и внутренней политики СССР щювраща-лась во второстепенный. Кардинально была изменена структурная основа военной аласти.

В контексте политической парадигмы, структурировавшейся на принципах «перманентной революционной войны>>, как ее утверждал в 1920—1923 гг. М.Тухачевский, прежняя структурная основа политического доминирования Красной Армии держалась на элементах, персонально воплощенных в Л.Троцком (Председатель РВС СССР и нарком), Э.Склянском (заместитель Председателя РВС СССР и наркома), С.Каменеве (главком), П.Лебедеве (начальник Штаба РККА), М.Тухачевском (командующий Западным фронтом), М. Фрунзе (командующий ВСУК). При этом «нервный узел», обеспечивавший функционирование данной «структурной основы» и всей Красной Армии, был сосредоточен на Западном фронте, в Смоленске, в руках командующего фронтом Тухачевского. Западный фронт и Тухачевский оказывались «ключевыми» элементами данной политической системы, выросшей из Гражданской войны. Упразднение «фронтовой структуры» на Западе, ориентированной на «революционную войну», и отрыв Тухачевского от «больших батальонов» разрушали эту систему.