Сталин. Большая книга о нем
Шрифт:
проинформировал их о нападении немцев и порекомендовал принять меры на случай налета
фашистской авиации.
До получения указаний из Москвы сам Анатолий Алексеевич решил оставаться на месте,
а меня послал в район сосредоточения 185-й мотострелковой дивизии. <…>
Убедившись, что здесь все идет нормально, и отдав от имени Асейчева некоторые
дополнительные указания, я вернулся в штаб корпуса. Асейчева застал у радиостанции. Тут же
собрались все, кто
Председателя Совнаркома и Наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова. Мне довелось
услышать только последние три фразы: "Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за
нами"…»
Но это было уже в 12.00 22 июня…
А вот что описывает сам комкор-21, генерал Лелюшенко.
Лелюшенко Д.Д. Москва-Сталинград-Берлин-Прага. Записки командарма. М.: Наука,
1987 г.:
«В феврале 1941 г. меня назначили командиром 21-го войти 2 танковые и моторизованная
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
314
дивизии. <…>
По штату корпусу полагалось иметь 1031 танк разных марок, а мы имели 98 устаревших
ВТ-7 и Т-26. Мощные KB и Т-34, равных которым не было тогда ни в одной армии
капиталистических государств, только начали поступать в войска. Стрелкового и
артиллерийского оружия тоже недоставало, в связи с тем, что Красная Армия находилась в
стадии перевооружения. <…>
Примерно за месяц до начала войны, будучи в Главном автобронетанковом управлении
Красной Армии, я спросил начальника: “Koгдa прибудут к нам танки? Ведь чувствуем,
гитлеровцы готовятся…” — “Нe волнуйтесь, — сказал генерал-лейтенант Яков Николаевич
Федоренко. — По плану ваш корпус должен быть укомплектован полностью в 1942 году”.
И все же среди командиров и политработников корпуса росло беспокойство.
Поговаривали о неизбежности войны с фашистами, несмотря на успокаивающее сообщение
ТАСС от 14 июня 1941 г.
Многие из нас понимали, что это сообщение не для нас, так как каждый командир части
имел план боевой готовности по тревоге, и этим сообщением ни с кого не снималась
ответственность через час-два выступить для выполнения боевой задачи. Наше руководство
предвидело возможность нападения на Советский Союз со стороны фашистской Германии, но
стремилось дипломатическим путем оттянуть войну хотя бы на 3—4 месяца, а там зима.
К весне 1942 г. Красная Армия будет уже перевооружена новой техникой, реорганизация
ее в основном будет закончена, все будет готово к надежному отпору агрессору.
В корпусе шла напряженная работа по его организации, непрерывно шли занятия
повышению боеспособности войск. <…>
15 июня по плану, разработанному штабом корпуса, командиры дивизий и полков
приступили к рекогносцировке на даугавпилсском направлении.
Карта полковника Воейкова вся была испещрена пометками: районы сосредоточения,
будущие рубежи развертывания, предполагаемые позиции батарей, пути движения…
21 июня меня вызвали для доклада в Генеральный штаб. Поздно ночью я прибыл в
Москву, и дежурный Генштаба по телефону сказал: “Завтра вам надлежит явиться к начальнику
оперативного управления Генштаба генерал-лейтенанту Ватутину”.
Утром 22 июня в оперативном управлении меня встретили тревожным сообщением:
немецко-фашистские войска перешли границу…
Направленцы быстро докладывали Николаю Федоровичу Ватутину:
— Корпус Рокоссовского находится…
— Рябышев выступил…
— Потапов и Музыченко вступили в бой.
— Авиация противника продолжает бомбить Одессу, Севастополь…
На минуту Ватутин обернулся ко мне:
— Скорее возвращайтесь в корпус. Все указания вам будут посланы директивой.
Ранним утром 23 июня я вернулся в корпус. Начальник штаба корпуса полковник
Анатолий Алексеевич Асейчев встретил меня на вокзале и коротко доложил:
— Войска по боевой тревоге выведены в районы сосредоточения. Идет заправка техники
горючим и пополнение боеприпасами.
В тот же день нам передали 95 орудий для борьбы с танками противника. Почти половина
из них была калибра 45 мм, но и их получить было не так-то легко: они являлись резервом
Главного Командования. Помог нам находившийся в Идрице работник Генерального штаба
Анатолий Алексеевич Грызлов. Учитывая обстановку, он самостоятельно принял решение о
передаче орудий. Мы были ему очень признательны».
Эти орудия распределили между двумя танковыми дивизиями корпуса…
«Уже во второй половине дня авиация противника начала бомбить район расположения
корпуса. Ответить врагу было нечем: зенитной артиллерии мы не имели. Больше всего
пострадали склады боеприпасов и горючего; понесли мы также потери в людях и технике.
24 июня из Академии бронетанковых и механизированных войск прибыло пополнение: 2
батальона, вооруженных в основном танками БТ-7. Но по-прежнему совсем плохо было с
автотранспортом. В таком положении в начале войны оказался не только наш корпус…»
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
315
Смотрим, как описывают генералы предвоенные дни в КОВО…