Сталин. Наваждение России
Шрифт:
Федосеева избивали и мучили, чтобы он дал нужные показания. Он подписал протокол допроса, в котором говорилось, что приказ отравить Сталина получил от начальника личной охраны вождя Николая Сидоровича Власика.
Генерал Власик жил весело, пил и гулял за казенный счет. Привозил женщин на правительственные дачи, случалось, устраивал стрельбу прямо за обеденным столом — стрелял по хрустальным бокалам. Прибарахлился трофейным имуществом. И в своей безнаказанности зарвался. Его отстранили от должности и арестовали. Обвинили в том, что в его окружении были американские шпионы.
На допросах
По словам дочери Власика, «его все время держали в наручниках и не давали спать по нескольку суток подряд. А когда он терял сознание, включали яркий свет, а за стеной ставили на граммофон пластинку с истошным детским криком».
Начались и аресты врачей, лечивших членов политбюро: начальника лечебно-санаторного управления Кремля профессора Петра Ивановича Егорова, академика Владимира Никитовича Виноградова, который с 1934 года заведовал терапевтическим отделением Кремлевской больницы, и профессора-консультанта Владимира Харитоновича Василенко.
Министр госбезопасности Игнатьев 15 ноября 1952 года доложил Сталину:
«К Егорову, Виноградову и Василенко применены меры физического воздействия, усилены допросы их, особенно о связях с иностранными разведками…»
Все это были не случайные аресты. Дело шло к тому, чтобы предъявить Соединенным Штатам серьезные обвинения. Не только во вмешательстве во внутренние дела Советского Союза, но и в подготовке террористических актов против Сталина и других руководителей страны: из окон американского посольства, находившегося тогда на Манежной площади, собирались обстрелять Кремль.
Американские дипломаты жили в Москве, как в осажденной крепости, с ощущением, что их в любую минуту могут арестовать. «Это было самое страшное время, — вспоминал один из сотрудников посольства. — События развивались по очень дурному сценарию, дело шло к разрыву дипломатических отношений».
Сталин широко раздвинул границы советской империи. По существу, у социалистического лагеря оставался один серьезный противник — Соединенные Штаты. Победа над Америкой означала бы победу социализма во всем мире. Поэтому новые дивизии шли не на Запад, а на Восток. Театр военных действий должен был развернуться на Аляске. Это малоизученная часть послевоенной истории, которая чуть было не стала предвоенной.
На Чукотке строили казармы для воздушно-десантных частей и аэродромы для бомбардировщиков дальнего радиуса действия, в Игарке — военную базу, в бухте Провидения — военные склады. Вдоль всего Северного Ледовитого океана тянули железную дорогу, подтягивали железнодорожные пути к Камчатке. Задача состояла в том, чтобы сразу перенести войну на территорию Соединенных Штатов.
В январе 1951 года Сталин собрал у себя генеральных секретарей и министров обороны социалистических стран. Сказал, что к концу 1953 года НАТО завершит подготовку к войне. И к этому времени социалистический лагерь должен иметь соответствующие вооруженные силы.
Восточноевропейские вожди в войну не верили. Тревожились из-за того, что все деньги уйдут на армию и жизненный уровень упадет. Даже такой преданный Сталину человек, как лидер Венгрии Матьяш Ракоши, не знал, как избежать непосильных военных расходов. Болгарский коллега, печально улыбаясь, сказал ему, что венграм еще повезло:
— У вас нет моря. Знаешь, сколько стоит один крейсер?
Когда Матьяш Ракоши подсчитал, сколько денег идет на содержание армии, на военную промышленность, строительство укреплений, накопление стратегических резервов, создание частей внутренней охраны, выяснилось, что это превышает бюджетные возможности страны. Пытался жаловаться Сталину. Тот вздохнул и сказал:
— Если бы вы только знали, во что нам обходится оборона!.. Но если вы сейчас сэкономите на армии, то в случае войны враг легко разбомбит ваши заводы или оккупирует значительную часть страны. Кроме того, средства, которые вы не направите на предусмотренное общим планом развитие армии, придется выложить Советскому Союзу. Вы полагаете, это правильно?
В Советском Союзе шла модернизация вооруженных сил, ускоренными темпами создавались новая техника, ядерное вооружение, океанский флот.
Министр госбезопасности Игнатьев и министр вооруженных сил маршал Василевский утвердили план диверсионных действий военной и политической разведок против натовских и американских военных баз.
Сталин принял решение сформировать сто дивизий реактивных бомбардировщиков фронтовой авиации. Цифра показалась фантастической самим летчикам. Расчеты показали, что на случай войны стране нужно не более шестидесяти дивизий. Главком авиации поехал со всеми выкладками к министру вооруженных сил. Василевский его оборвал:
— Это приказ самого товарища Сталина — выполняйте!
Офицеры исходили из того, что надо ждать новой войны. Генерал-лейтенант Николай Николаевич Остроумов, который был заместителем начальника главного штаба авиации, пишет: «Исподволь шла обработка общественного сознания, целенаправленно велась подготовка страны к грядущим испытаниям, а точнее — к войне».
Через несколько лет на пленуме ЦК один из сталинских соратников, председатель Совета министров Николай Александрович Булганин, скажет:
— В последние годы перед смертью Сталина у нас сложилась очень тяжелая международная обстановка. В отношениях с западными державами и Соединенными Штатами мы стояли на грани войны.
Сталин не боялся ядерной войны. Ракет еще не было, единственное средство доставки — бомбардировщики. Генералы убедили Сталина в том, что система противовоздушной обороны перехватит большую часть американских самолетов. Потери в результате ядерного удара, конечно, будут большими, но это Сталина не беспокоило: страна огромная, народа хватит. А вот для американцев первый же ядерный удар станет сокрушительным. Возникнет паника, и американцы капитулируют. Сталин не считал их хорошими солдатами, полагал, что американцы — трусы, привыкли прятаться за чужой спиной.