Сталинград
Шрифт:
- Во дурак! – крякнул Григорий.
- Все кто сидел рядом пристали к нему: «А что он говорит?». Ну, тот и начал переводить. Донесли. Так и попал в штрафбат за помощь вражеской пропаганде.
Разжалованный в рядовые капитан Сидоров сморщил курносый нос и отрезал:
- Так ему и надо!
- Почему же?
- Не надо варежку открывать.
- Тут почти все такие…
- Нет не все, - признался Сидоров и плюнул на красные ладони. – Во втором взводе служит мой товарищ по военному училищу, не буду
- Ну и что?
- Он здесь за другое дело. Был ранен, лежал в госпитале в Куйбышеве, потом из госпиталя крюк сделал - завернул домой. Заходит, а там жена с другим кувыркается. Обоих по-фронтовому рассчитал и попал к нам.
- Убийца, конечно, но и понять его можно, война есть война, она влияет...
- Само собой!
Последняя история окончательно расстроила штрафников. Они быстро докурили свои цигарки и молча разошлись рыть спасительные окопы.
В пять часов утра 18 августа 1942 года 29-я моторизированная дивизия 4-й Армии Гота начала атаку южнее Сталинграда. Внезапная артподготовка должна была парализовать противника. Степь перед Абганерово содрогнулась от смертоносного грохота. Обычно русская артиллерия в такие минуты молчало, но не на этот раз.
- Што энто такое, чёрт возьми!
- А хрен его знает…
Когда позади штрафников что-то с чудовищным скрежетом зашипело, Григорий невольно втянул голову в плечи. До этого он слышал о «катюшах», но никогда не видел их в действии и вообще не знал, как они выглядят.
- Ночью, по дороге от Зет к Абганерово, нас обгоняла колонна больших грузовиков, - вспомнил Григорий и присвистнул: – У них вместо кузова было што-то неясное, плотно прикрытое толстым и плотным брезентом.
- Мне говорили про новые реактивные миномёты «Катюша». – Сказал зачарованный Сидоров.
- А почему «Катюша»?
- Как в песне…
Шелехов вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть чудо-машину и был даже разочарован:
- Самые што ни есть обыкновенные рельсы, соединённые между собою и поставленные под углом сразу же за кабиной грузовика марки «ЗИС-5».
- Дело не пусковой установке, - с видом знатока поведал бывший капитан, - а в особых реактивных снарядах…
Сообразив, чтобы это значило, Григорий оглянулся и был потрясён величественным и грозным зрелищем. Над головами красноармейцев, шипя, пролетали огненные стрелы. Степь огласилась криками:
- «Катюша»! Давай, милая, жги!..
Страшное зрелище перед окопами поражало мозг. На добрый километр в ширину, над всем совхозом Юркина, заплясали белые смерчи, и казалось, сам посёлок подскакивал в бешеной безумной пляске.
- Человек не может пережить такое! – прошептал Сидоров, сосед по окопу.
- Человек может пережить всё… - откликнулся знающий Григорий.
Наивные солдаты передовых батальонов тоже подумали, что там, где
- Ура!!!! – закричал нервно дёрнувшийся капитан.
- Дави их!
Они сближались с противником не короткими, как полагалось, перебежками, а в полный рост, стараясь как можно быстрее достигнуть вражеского рубежа. И в горьком удивлении падали, сражённые кинжальным и яростным огнём немцев. Повсюду был слышен сплошной лай автоматического оружия, поэтому оставшиеся в живых, отхлынули на свои позиции.
- Что?.. Залегли?
Командир штрафного батальона майор Калмыков стоял на возвышении, по грудь в наспех вырытом окопе, и только на короткое время отрывался от бинокля, чтобы передать через связного новое распоряжение.
- Передай Шатурному, чтобы «басмачи» его стреляли плотнее.
- Не понимают они моих приказов! – пожаловался командир роты.
- А ты их пинками гони!
- Они даже из окопов не высовываются, палят в небо…
Начштаба Лобанов докладывал комбату обстановку по телефону:
- Командиры рот не могут поднять бойцов!
- «Фриц» огнём поливает? - кричал в трубку Калмыков, - а ты что думал, он тебя одеколоном поливать будет?.. Подымай бойцов в контратаку! Отбили? Так! Даю тебе миномётчиков.
Непрекращающийся ливень огня, бесконечная бомбёжка с воздуха вынудили роты залечь прямо на открытой местности, где нет ни кустика, ни бугорка. И в это время поднялись немцы.
- О, как же их много!
- Как могли они, похоже, чуть ли не до единого, уцелеть под адовым «катюшиным» огнём? – изумился Васильев и покачал лысеющей головой.
- Почему не последовало новых залпов, когда немцы поднялись в полный рост и в свою очередь оказались прекрасной мишенью?
Григорий высунулся из укрытия и посмотрел на то место, где только что стояли гвардейские миномёты, но «катюш» там уже не было, их, что называется, след простыл.
- Смылись!
Перелетая через головы, немецкие снаряды падали и рвались как раз там, откуда посылала свои огнехвостые, длиннющие снаряды «катюши».
- Теперь нам и пулемётчикам придётся вести огонь одним. – Со злостью сказал Сидоров. – Надеяться больше не на кого…
Огонь этот оказался неожиданно очень плотным. Наткнувшись на него, немцы тоже залегли.
… В течение ближайших нескольких дней штрафники потеряли более половины численного состава, но не отступили. Батальон из последних сил сдерживал у степного озера Сарпа бронированные атаки гитлеровцев.
- Здорово славяне! – в узкий окоп, который теперь связывал пехотинцев, запрыгнул командир роты Петрик.
За прошедшие дни он заметно осунулся и зарос щетиной.
- Здравия желаем!