«Сталинские соколы» против асов Люфтваффе
Шрифт:
Перед авиацией фронтов были поставлены следующие задачи: прочно удерживать оперативное господство в воздухе, надежно прикрывать войска и объекты тыла фронтов от ударов вражеской авиации, провести авиационную подготовку и поддерживать сухопутные войска при прорыве тактической зоны обороны противника, содействовать войскам фронтов в форсировании рек Одер, Нейсе и Шпрее, обеспечивать ввод в сражение танковых армий, уничтожать резервы противника, вести воздушную разведку и наблюдение за полем боя. Особое внимание обращалось на организацию взаимодействия авиации с войсками, особенно с 3-й и 4-й танковыми армиями (для 2-й воздушной армии), и сопровождение их на всю глубину операции, для чего предусматривалось применение до 75 % авиации 2-й воздушной армии.
Благодарность
О масштабах боевых действий авиации 1-го Украинского фронта говорит план боевого применения ВВС 2-й воздушной армии, в соответствии с которым намечалось нанести в первый день операции четыре массированных удара по противнику силами 800, 570, 420 и 370 самолетов, а в промежутках между ударами действовать небольшими группами самолетов всех родов авиации.
Особое внимание командующего ВВС Советской Армии обращалось на возможность сильного противодействия в воздухе со стороны противника, так как его большая по своему составу авиационная группировка и близость аэродромов к линии фронта предъявляли высокие требования к надежному прикрытию наших наземных войск от ударов с воздуха. Было известно, что в эту авиационную группировку противника входили соединения 6-го воздушного флота и воздушного флота «Райх», основу которого составляла авиация ПВО Берлинской зоны.
Перед началом боевых действий, 16 апреля, личный состав полка был построен на аэродроме под развернутым гвардейским знаменем. Начальник штаба полка гвардии подполковник Н.М. Калашников зачитал обращение Военного совета фронта: «Боевые друзья! Пришло время нанести врагу последний удар… Решительным и стремительным штурмом мы возьмем Берлин… За нашу Советскую Родину — вперед, на Берлин!»
16 апреля, в 6 часов 15 минут, залп нескольких десятков тысяч орудий и минометов возвестил о начале Берлинской операции. Войска 1-го Украинского фронта после мощной артиллерийской и авиационной подготовки под покровом плотной дымовой завесы перешли в наступление. Вражеская оборона по реке Нейсе в первый же день была прорвана. Танковые подразделения и моторизованные войска решительно устремились вперед, поддерживаемые авиацией. Наш полк выполнял полеты на сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков в районы Котбус, Пейтц, Огрозен. В последующие дни свои удары наша авиация переносила все ближе и ближе к Берлину. В завязавшихся воздушных боях, в основном с самолетами ФВ-190, которые с каждым днем ожесточались, наши летчики сбили 12 самолетов противника.
Уже 17 апреля Верховный Главнокомандующий приказал командующему 1-м Украинским фронтом И.С. Коневу повернуть 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии на северо-запад для удара по Берлину с юга. Ставка ВГК потребовала от командующих 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами к исходу 24 апреля завершить окружение основных сил 9-й полевой армии и части сил 4-й танковой армии противника юго-восточнее Берлина и не допустить отхода окруженной группировки к Берлину или на запад, так как германское командование намеревалось использовать эту франкфуртско-губенскую группировку для деблокады Берлина.
Гитлеровцы предпринимали отчаянные усилия, чтобы не допустить окружения Берлина. С этой целью 12-й армии генерала Венка, занимавшей оборонительные позиции на реке Эльбе, было приказано развернуться фронтом на восток и продвигаться через Потсдам на соединение с 9-й полевой армией Германии. События в эти дни развивались удивительно быстро. 25 апреля западнее Берлина, в районе Кетцина, войска 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта соединились с войсками 2-й гвардейской танковой армии и 47-й армии 1-го Белорусского фронта, при этом была окружена берлинская группировка противника. В этот же день состоялась встреча
Франкфуртско-губенская группировка представляла значительную силу и насчитывала в своем составе до 200 тысяч человек, более 2 тысяч орудий, свыше 300 танков и штурмовых орудий. Занимаемая ею лесисто-болотистая местность площадью около 1500 квадратных километров была очень удобна для обороны. Ставка считала важнейшей задачей незамедлительно ликвидировать эту группировку. Для этого привлекались несколько армий и корпусов 1-го Белорусского фронта и 1-го Украинского фронта. Действия наземных войск поддерживали семь авиационных корпусов. Наш полк принимал непосредственное участие в разгроме этих частей противника. С 21 по 25 апреля мы выполняли боевые вылеты на сопровождение штурмовиков для действий по этой группировке в районе Вендиш — Бухгольц, Тойпитц, а затем по пути ее выдвижения на запад с целью соединения с войсками 12-й армии Венка, пытавшейся наступать теперь на восток, навстречу 9-й армии.
В этот же день, 25 апреля, наш полк перебазировался дальше на запад, на полевой аэродром Огрозен, в 20 километрах западнее города Котбус.
С этого аэродрома первый вылет я выполнил на «охоту» по наземным целям в район Либерозе, а следующий вылет, ведущим четырех Ла-5, — на Берлин! Это был первый вылет наших самолетов на немецкую столицу, мелкими группами в этот день на Берлин летали все летчики полка. Погода была хорошая, видимость отличная, но сам город весь в густом дыму, местами видны крупные очаги пожаров. У меня в этом первом полете на Берлин была своя заветная мечта — найти с воздуха аэродром Темпельгов и, рядом с ним, улицу Кайзеркорзо: здесь я жил в далеких 1930–1934 годах вместе с младшим братом и родителями. Аэродром, несмотря на дым, нашел сразу, вокруг — развалины домов, сквозь дым — многочисленные вспышки орудий (здесь шел жаркий бой); «свою» улицу я так и не увидел…
В последующие дни мы выполняли полеты на сопровождение бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2 и штурмовиков Ил-2 и Ил-10 для ударов по войскам противника, по отдельным кварталам и улицам города, подавляя очаги сопротивления.
Последний акт драмы германского вермахта, его люфтваффе, всего германского государства — попытка франкфуртско-губенской группировки прорваться на запад и соединиться в районе Потсдама — Луккенвальде с 12-й армией Венка, «наступавшей» теперь на восток с целью деблокировать Берлин. Теперь мы знаем, что вмешательство в управление войсками Гитлера в эти дни привело к неописуемому хаосу. Его упреки в адрес Кейтеля, Йодля и других германских военачальников, обвинения их в предательстве, трусости, из-за чего якобы и не начинается наступление с целью деблокады Берлина, чехарда со сменой командующих объединениями и командиров соединений, оборонявших германскую столицу, усугубили положение. Окруженная франкфуртско-губенская группировка оказывала упорное сопротивление и неоднократно предпринимала попытки прорваться на запад. Отдельным частям этой группировки удалось перерезать автостраду Котбус — Берлин, но затем ударами наших танков, авиации и мотомехчастей они были остановлены, рассечены и уничтожены. Однако, не считаясь ни с какими людскими и материальными потерями, гитлеровцы непрерывно пытались восполнить свои оперативно-тактические потери на этих направлениях.
В ночь с 26 на 27 апреля Гитлер в последний раз связался со штабом группировки. Это еще были дни, когда наступление 12-й армии Венка на восток для соединения с франкфуртско-губенской группировкой вновь оживило уже рухнувшие было надежды Гитлера. Именно в это время Штейнер получил приказ наступать из района Ораниенбурга, а 4-я танковая армия должна была помочь «победоносно завершить битву за Берлин». Есть данные, что в это время расстояние передовых частей 12-й армии Венка от отдельных просочившихся групп фракфуртско-губенской группировки в так называемом «Луккенвальдском коридоре» составляло всего 2–4 километра. Но возникавшие в голове Гитлера бредовые идеи выходили далеко за пределы возможного.