Сталинские соколы. Возмездие с небес

Сапрыкин Станислав Рудольфович

Двигатель перегрет, теперь его точно спишут в утиль, благодаря нашим действиям, все немецкие бомбардировщики уходят домой целыми.

Несмотря на холод, я пропотел как в бане, тело ломает от усталости. На посадке меня сбрасывает с полосы, и цепляет поврежденным крылом за препятствие, я добиваю самолет, но чудом остаюсь невредимым. Это моя первая авария. Мы потеряли одного летчика и два самолета, еще один ранен, потери противника до восьми машин. Имре цел, на сегодня – отдых!

Сегодня я ночую в Веспреме, мы не ведем с Имре душеспасительных бесед, а сразу засыпаем как убитые.

Утро опять безоблачно и морозно. Днем наше звено будет сопровождать разведчика Люфтваффе за северный берег Дунай в район восточнее Комарома, где закрепились русские. Это всего около ста километров от Веспрема и мы пойдем без дополнительного бака. Имре за ведущим в первой паре будут прикрывать разведчик, мы с Шольцом прикрываем их.

Неожиданно

на маршруте нас атакуют вражеские истребители, как мы смогли их проспать! Шольц бросает Мессершмитт в сторону и сразу сбивает одного. Я и сейчас их не вижу, руководствуюсь только радиообменом. Впереди ниже меня разведчик, я сближаюсь с ним, стараясь не потерять из виду цель нашей миссии. Имре с ведущим и Шольц бросаются на атакующих, моя скорость слишком велика, я проскакиваю вперед, теряя из виду разведчика и товарищей. Заламываю разворот и вижу, что мои действия ни к чему хорошему не приводят, на хвосте у немцев сидит два вражеских истребителя, это американцы, Мустанги или Тандерболты, с расстояния не могу сразу определить тип, но явственно вижу черно-белые полосы на крыльях. Мы никак не ожидали застать американские одноместные истребители восточнее Балатона между Веспремом и Дунаем, возможно, это эскорт бомбардировщиков, решивший поохотиться, или группа, наносившая удар по наземным целям, и теперь, по пути домой, обнаружившая нас.

Подбитый разведчик идет на вынужденную посадку, американцы уходят, теперь я совсем один. Пытаюсь наладить связь с ведущим, он втянут в бой с подоспевшими американцами, там же где-то брат и его командир. Разворачиваясь, пытаюсь взять пеленг на них, но я слишком далеко и не вижу боя. Я мечусь по небу в поисках товарищей, но слышу только их радиообмен. Из услышанного рисую картину драки. Шольц разделен с остальными и в одиночку пытается избавиться от преследования. Имре с командиром, которому заходит в хвост неприятель – ситуация критическая. И тут в шлемофоне раздается на удивление спокойный голос брата. – Я его сбил! Так Имре снимет угрозу с хвоста своего ведущего. Я думал, что брат будет голосить как девчонка, вопя и писая от восторга, а он ровным голосом, почти без эмоций ставит в известность ведущего, что сбивает его преследователя, как будто проделывал это десятки раз. Это его первая победа, да еще над истребителем в свалке! Конечно, хорошо защищенный бомбардировщик сбить труднее, но атаки крупных неповоротливых целей прямолинейны, здесь же он переигрывает маневром, молодец, обскакал старшего брата, на моем счету нет ни одного истребителя, только русские Ил-2 и тот не засчитанный Либерейтор.

Связь пропадает, напрасно верчу башкой, осматривая холодный серо-голубой небосвод. Сегодня день моего позора. я не уберег разведчика, потерял ведущего и не смог прийти на выручку брату. Понимая, что носится по небу, без толку вырабатывая топливо, бесполезно, с камнем на сердце поворачиваю в сторону аэродрома, надеясь скорее встретить своих товарищей на земле, благо лететь недолго, около двадцати минут.

Сажусь на укатанную заснеженную полосу Веспрема и, выключив двигатель, но, оставив аккумулятор, не снимаю шлема, в надежде услышать знакомые голоса, тишина режет уши. Ко мне подбегает техник, он думает, что я ранен и открывает фонарь. – Все нормально, говорю ему, я жду остальных. Проходит еще несколько нервно тянущихся минут, никто не садится и не выходит на связь. В баках моего «Густава» примерно двести пятьдесят – двести семьдесят литров топлива, этого вполне хватит на час обычного полета, или на полчаса воздушного боя, и я не потратил ни одного боеприпаса. Решение принимаю моментально. – «От винта!». Запускаю мотор, и быстро вырулив, взлетаю против старта, идя на поиски пропавшего звена. Уже в наборе на связь выходит Шольц, он жив и подходит к аэродрому, баки капитана пусты и он не может поддержать мое рвение и он также не знает где первая пара. Ну что же, хоть жив мой ведущий!

Вот район, где нас атаковали американцы. Обнаруживаю севшего на брюхо разведчика, надеюсь, что экипаж цел и держит путь к своим. Перебираю частоты радиостанции, пытаясь услышать хоть какой-нибудь сигнал от Имре. Неожиданно слышу русскую речь, я немного понимаю их язык, пытался учить в Харькове, руски возвращаются на аэродром после задания. Пересекаю Дунай, начинаю полет над территорией занятой врагом. По топливомеру самое время поворачивать восвояси. Несмотря на накопившуюся усталость, зрение обострено, я не прощу себе гибель брата.

Ко мне снизу поднимается пара одномоторных машин. Иду на сближение, миг надежды сменяется злобой и напряжением, это не Мессершмитты, это американские Кобры, или янки или руски поднялись на перехват. Ну что же. один против двоих! У меня превышение, новый самолет с полным боекомплектом и форсажем и почти не осталось топлива, последнее делает меня легче, а значит быстрее и маневреннее, правда лишь на короткое время, а главное – мне нечего терять, без брата я домой не вернусь!

Мы продолжаем сближение. Одна Кобра идет прямо на меня, другая отходит в сторону, продолжая набор. Их тактика проста и понятна. один попытается связать

меня боем, другой займет позицию для роковой атаки и поймает меня сзади сверху. У меня только один шанс сравнять силы, я бросаюсь на идущего снизу, но промахиваюсь, теперь все! Мы начинаем маневренный бой на виражах на высоте в три с половиной тысячи метров, пытаясь зайти в хвост друг другу. «Густав» переигрывает противника, но меня атакуют сверху. Резко дав педаль до упора, ухожу скольжением, противник промахивается и уходит с набором, чтобы опять клевать сверху. Я немного теряю скорость, это позволяет мне быстрее развернуться и я оказываюсь на хвосте у другого противника, но расстояние слишком большое. Рискуя сжечь весь бензин включаю форсаж. Между нами метров триста, сейчас он начнет маневрировать, стреляю и вижу что попадаю, кобра начинает пускать слабый шлейф серого дыма, мотор то у нее сзади, хоть и защищен. Противник уходит в сторону, но не выходит из боя. Задача выполнена только на четверть, но теперь, когда его самолет «ранен» у меня снова появляется шанс выжить. Второй атакует сверху и опять мажет. Напарники меняются местами. «подранок» медленно идет вверх, а его напарник перехватывает инициативу ближнего боя. Самое время добить поврежденного, но я связан другим.

Дуэль продолжается несколько минут, мы безуспешно пытаемся зайти сзади, и каждый раз сбрасываем друг друга. Бой перешел на вертикали, перегрузки попеременно то вдавливают в кресло как раздавленное яйцо, то заставляют виснуть на ремнях. Мне постоянно приходится оборачиваться назад, ожидая внезапной атаки. Тем временем подбитая Кобра занимает позицию с превышением около километра и висит надо мной слева сверху как меч над Дамоклом. В любой момент он может начать пикировать и не факт, что мне опят повезет. Вторая машина также оказывается сзади. Я снижаюсь до самой земли, стараясь утянуть его следом, и набрав хорошую скорость, отрываюсь от преследования. Но теряю противников, и, осматривая горизонт, размашистой спиралью набираю высоту. Похоже, что враги также потеряли меня из виду, потому что я обнаруживаю одну из Кобр слева впереди с небольшим превышением и на дистанции около километра. Классическим приемом. переложив ручку вначале на левый, а затем на правый борт оказываюсь у нее на хвосте и начинаю преследование. Дистанция слишком велика, вдобавок надо мной появляется второй самолет. Пот заливает открытые глаза, еще находясь в поисках брата, я снял очки, чтобы ничто не мешало мне лучше видеть. Верхний промахивается, у меня появляется еще один шанс. Идущий впереди отчаянно пытается сбросить меня с хвоста. Он пикирует, тянет наверх, пытается маневрировать, уйти в крутой вираж, я настырно повторяю все его действия. Если бы мне предложили пари, с условием. прилипнуть к другому самолету и так продержаться пять минут, я не только не смог его выполнить, но даже и отказался от спора, сказав, что это невозможно и моей квалификации и навыков пилотирования попросту не хватит. Но сейчас я держался достойно любого аса, это был спокойный азарт обреченного. Все тело ныло от усталости, в глазах двоилось, но, сжигая последнее топливо, я постепенно сокращал дистанцию, не упуская противника из прицела. Меня воодушевило и то, что напарник моего врага, из-за повреждения своего самолета все таки вынужден был оставить бой, во всяком случае он пропал из вида.

Дистанция около ста метров, даю залп из всего оружия, на моих глазах как в замедленной съемке Кобра превращается в огненный шар, через который проскакивает мой Мессершмитт.

Все, это моя первая победа над вражеским истребителем! Вместо радости я чувствую лишь усталость и отчаяние, ведь я так и не нашел брата, да и сам еще не выбрался из ситуации.

Беру курс на Веспрем, готовясь к выполнению вынужденной посадки. Можно попытаться тянуть в Варпалоту, но что это гром меня разрази, в радиоэфире я слышу голос Имре. Какое счастье – брат жив! Он сел в Веспреме и пытается связаться со мной. Нет, буду тянуть туда же!

Я лечу на аварийном остатке, зная, что не дотяну домой. Стоило беспокоиться о вынужденной посадке в грязный снег, которая могла вполне убить меня не хуже русского или американца, но я совершенно не хочу думать о плохом конце, я слышал голос брата, он жив, я не нарушил слово, сто лет назад данное родителям, что буду заботиться и оберегать младшего брата, когда мы с Имре, покинув отчий дом, подались в город в новую незнакомую жизнь. Нет, раз брат жив, раз он одержал сегодня первую победу, и раз я сбил свой первый истребитель, значит, все будет хорошо, сегодня наш день! Может быть завтра все поменяется, словно в поднадоевшей песне Лайоша, но не сегодня!

И действительно, дойдя на экономичном режиме, я спикировал на летное поле Веспрема и удачно произвел посадку на последних каплях горючего, даже успев самостоятельно подрулить к стоянке.

Уже потом я узнал от брата, что его спас ведущий, взявший противников на себя и позволивший Имре выйти из боя. Он так и не вернулся на аэродром, брат говорил, что он сел на территории занятой русскими.

Мы не смогли празднично отметить собственные победы, не было времени, да и настроения, но я все-таки попросил командира эскадрильи поздравить брата перед строем.