Стальная бабочка, острые крылья
Шрифт:
– Подожди. – Мириам подтащила к себе один из своих узлов и принялась в нем рыться. – Одну секунду…
Би наблюдала за ней, все так же щурясь, по ее щекам, оставляя грязные дорожки, текли слезы.
– Дезинфектант. – Мириам протянула Би кусок чистой марли, смоченный дезинфицирующим раствором. – У меня тут его целая бутылка. Давай я вытру тебе лицо.
– Я сама. – Би забрала марлю и осторожно приложила ее к щеке. – Холодная.
– Тебе не мешают перчатки?
– Нет,
– Еще есть много воды. Может, хочешь умыться?
– Да. – Би бросила марлю в огонь и посмотрела на Мириам.
Ее странной формы глаза были не просто черными, как девушке показалось вначале. Белки покрывала сеть лопнувших сосудов, словно Би не спала много дней.
– Да, я хочу умыться. Что у меня с лицом? Все очень плохо?
– Нет, вовсе не плохо. – Мириам снова заглянула в мешок. – Держи зеркало.
Спустя полчаса в котелке булькала каша с кусочками мяса, а умытая Би сидела у костра, рядом с Мириам, и смотрела в сторону хайвея, в темноту. Зеркало лежало рядом с ней. От предложения Мириам расчесать ей волосы она отказалась. Девушка помогла ей смазать губы и ссадины от трубок защитной мазью и уговорила снять шейный платок, но потом Би просто перестала реагировать на ее вопросы и молча рассматривала себя в зеркало, все так же щурясь. Что она могла увидеть там при свете костра, оставалось загадкой для Мириам.
Разложив кашу в две жестяные миски, она отдала Би ее порцию, и та молча взяла ее. Женщина ела очень медленно, словно пробуя каждую ложку заново, но одолела все, до последней крошки.
– Вкусно? – спросила Мириам. – Обычно я готовлю лучше, но сегодня просто не из чего.
– Вкусно, – ответила Би и встала. – Спасибо тебе… и за зеркало тоже.
Она ушла в темноту, к своей машине. Мириам сложила миски, завернулась в запасное одеяло и улеглась у огня. Почему-то она была уверена, что Би позаботится о том, чтобы в темноте к их лагерю никто не подошел.
Проснувшись посреди ночи, Мириам долго не могла понять, где она и почему вместо жесткой рамы кровати под ней песок. А когда поняла, расплакалась, впервые после прихода рейдеров. Она рыдала горько и бесшумно, как научила ее жизнь без родителей, роняя слезы в одеяло, пока звуки, разбудившие ее, не повторились снова. Она села, оглядываясь.
Костер чуть теплился, угли тлели, и в темноте едва можно было различить фигурку, скорчившуюся недалеко от машин, у стены.
Би рвало.
Несколько секунд они смотрели друг на друга.
– Извини, – тихо сказала Мириам и шмыгнула носом.
Би ничего не ответила, просто молча
Через несколько часов Мириам проснулась еще раз. Костер совсем погас, и со стороны машины Би был слышен ее голос. Она говорила с кем-то так тихо, что ни слова нельзя было разобрать. Мириам лежала несколько минут, слушая ее голос и глядя на звезды, потом снова расплакалась, завернулась в одеяло и уснула.
IV
Би разбудила Мириам за полчаса до рассвета. Небо на востоке розовело, песок стал мокрым от росы, а на Би снова была маска.
От завтрака она отказалась, и Мириам пришлось доедать кашу одной.
– Прости меня, – снова сказала она, отчищая котелок песком. – Я уже видела такое у людей, которые долго не ели.
– Я сама виновата. – Би сидела на крыле машины, глядя туда, где должно было взойти солнце, ее механический голос оставался ровным. – Нужно думать головой, а не желудком.
– Если бы мясо было свежим, то я сварила бы жидкий суп, от него тебе не стало бы плохо. – Мириам сложила миски в котелок и спрятала его в узел с вещами.
Би посмотрела на нее и, казалось, задумалась.
– Это не очень важно сейчас. Мы должны поскорее добраться до Атланты, а о еде можно подумать потом.
– Но ты даже не завтракала!
– Я поем позже. – Би запрыгнула в кабину машины, мотор которой тут же запустился с тихим свистом. – У меня остались три капсулы с кофе – хочешь?
– Нет. – Мириам потащила узел к своему трейлеру. – А что ты ешь кроме кофе?
– Витаминный паек. – Колпак кабины опустился, и голос Би снова раздавался из переговорника на воротнике куртки Мириам.
– И давно?
– Неважно… я уже привыкла.
Мириам хотела было ответить. В ее памяти еще были живы воспоминания о детстве, о вечном голоде и блуждании по пустынным дорогам, но слов получалось слишком много, и они не складывались в связные фразы, поэтому она только вздохнула:
– Я еще сварю суп. Тебе понравится, я хорошо готовлю… так люди говорят.
– Спасибо, – ответила Би, и мотор ее кара взревел. – Кстати, а как тебя зовут?
Глава II
Интермедия II
Песок нагревался медленно.
Стоило ему получить чуть больше тепла, и он стремительно терял влагу, становился сыпучим, подвижным и не хранил следов долго.
Человек, остановившийся у остатков чужого лагеря, знал в этом толк. Солнце взошло недавно, и один-единственный взгляд сообщил ему больше, чем другому мог бы дать час пристального наблюдения.