Стальной барон

Ардмир Мари

Оборотень не ждал ответа, скорее выбирал новую позицию для удара, как словесного, так и физического:

– Хотя о чем это я?!
– его кулак впечатался в скулу противника и послышался греющий душу хруст.
– Деда своего вы откопали для пыток. Сестру посадили на цепь…

За первым прямым попаданием в голову, следует второе и не то, чтобы барон мстил Огюро за герцогских родственников, но это идеально вписывалось в его продуманную речь.

– Племянника закопали заживо. Жену утопили. Любовниц пытались отравить…

И три удара в живот завершают его обвинительную

речь.

Но, недонекромант, вместо того, чтобы упасть, делает неуловимый шаг вперед, хватает за шею:

– Девку свою… Тери жа-а-леешь?
– рассмеялся он, занося руку с ножом-заклинателя.- Не стоит, я хорошо ее…

И когда только подобрать успел? Удивился оборотень и усмехнулся в налившееся кровью герцогское лицо:

– Не настолько хорошо, если она ко мне попросилась!

Глава белой стаи в прыжке ногами ударил Огюро в грудь, и как от каменной скалы оттолкнулся, чтобы кувыркнуться назад. Шею из захвата освободить получилось, а вот одежду - нет. Барон рванул, на себе жилет и выскользнул из тканевой ловушки. Развернулся и всего в паре шагов от герцога припал на колено. Язвительная улыбка расплылась на его лице:

– В любом случае, паршиво старались, раз так и не обзавелись наслед...

Он договорить не успел, неожиданно фигура герцога стала размытой, а перед лицом Стафорда, откуда ни возьмись, появился кулак, смазанный. И голова барона сама собой дернулась, по траектории удара. Всего на мгновение показалось, что волк проявит клыки и вцепится в холенную руку. Но он сдержался, с сожалением отмечая, что даже в полуобороте, глаз оборотня уловил бы не только тень, но и все ее движения, жаль перевоплотиться нельзя.

– Проклятье!
– вот теперь и он едва устоял, получив под дых. Но прерывать издевку был не намерен: - Ладно, уговорили… я согласен!

– На что?

Следующий удар в ребра сын ночи пресек, извернулся и отступил:

– На вашу могилу цветочки носить. Хризантемы…

Какой бес потянул его изобразить шутовской поклон, он бы и сам сказать не смог, но только в этом движении, неожиданно обнаружил воткнутый в ногу нож со стремительно пустеющей емкостью ядов.

В голове вместе со вспышкой боли всплыли и вопросы: Когда Равийский ублюдок успел? А почему он, барон, раньше ранение не заметил?

– Шутки в сторону варвар, ты нежилец,- смеющийся голос Огюро раздался совсем близко, и тяжелая рука опустилась на бароново плечо, пригвождая к полу, стиснула.
– И с потомками вряд ли успеешь.

Шею свернет или зарежет, как собаку, чтобы зрители впечатлились, догадался оборотень. Падая на колени, он сжимал зубы до скрежета не столько от ярости, сколько от боли, прошивающей нутро насквозь.

Смешно получилось.

Старался, сдерживал внутреннего волка, подавляя волей ипостась, и даже не заметил ранения. А может быть и не смог из-за ядов. Впрочем, какая теперь разница? Главное, теперь-то никакой осколок барону не страшен, вряд ли недонекромант добьется исполнения прихотей от мертвого.

– Не успею, - прохрипел Стафорд и выдернул из бедра треклятый нож, - но составлю тебе компанию.

Полуоборот Белого варвара всего на несколько мгновений снес

красную пелену боли с глаз оборотня, а затем и улыбку с лица герцога Равии. Еще бы, в одно мгновение он услышал треск ткани, звук пробиваемой плоти и хруст костей, с опозданием понял, что все эти звуки его, собственные. Тело мужчины уже трясло и крючило от боли, но разум в происходящее верить не хотел.

– Н-да, - протянул сын ночи хрипло, и освободил руку, от потрохов падающего навзничь противника, - со вспоротым животом и сломанным позвоночником три часа вы не протянете, но я уверен Наз Завай мне эту оплошность простит.

Мутным взором он осмотрел пространство разнесенной залы, отметив про себя, что антураж для смерти барона создан подходящий. Все разгромлено.

– Да, ну к бесам! Мы что, не успели?
– донеслось от двери.

На возмущенное восклицание зашипели. И глава стаи только сейчас заметил, что почти все собратья явились проститься, и даже Дерек с Лерфом пришли. Он поднял окровавленную руку вверх и, тяжело дыша, улыбнулся безумной и всем знакомой улыбкой:

– Я победил, - язык заплетался, в горле пересохло, но он все же, прохрипел свою излюбленную боевую присказку, - а теперь вол-чи-и…цу мне!

– А мы малышку принесли, - Лис улыбнулся и, указав на ношу в своих руках, произнес: - Кстати, ты не мог бы ее разбудить.

– Ч-что?!

Бледная, мокрая, с осунувшимся лицом и чуть заостренным носиком она была неподвижна и кажется, не дышала совсем. Раздетая, без плаща или хоть какой-нибудь накидки, уже горела, что было видно по румянцу на щеках, до странного напоминающем отпечатки пальцев.

– Ариша?!
– взревел барон и вскочил с колен. Боль в сравнении с яростью стала абсолютной мелочью, позволившей не только встать, но и хромая приблизиться к так называемому другу: - Лис, я убью тебя!
– перехватывая нож крепче, прорычал сквозь зубы.
– Как ты посмел! Как только ума хватило! Притащить ее сюда… вот так!

– Вот так, на смерть?
– наигранно удивился светлоголовый оборотень.
– Так ты бы в любом случае справился…

– Мокрую по холоду!
– рыкнул Стафорд, вглядываясь в лицо кареглазки.

Наверное, галлюцинации из-за яда начались, подумал он, когда темные ресницы маленькой лекарки затрепетали, и ее сонные глаза на мгновенье распахнулись.

– Боже правый, - раздался тихий шепот, заставивший всех замереть удивленно, - Дерек, за какие блага ты с ним дружишь?

– Ар-р-риша… - прошептал Стафорд, простирая к ней руки.

– Что, любитель волчиц, - ехидно протянула она, - хочешь сказать, что соскучился?

– Безумно, - варвар забрал ее из рук Лиса так и не выпустив нож-заклинателя. С трудом сделал два шага в сторону и опустился в кресло, устоявшее после погрома. Как все вышли из залы и даже дверь прикрыли за собой он и не заметил, с улыбкой смотрел на кареглазую, которая вздумала хмуриться.
– Эй, ты чего?

– Я?
– она попыталась встать, но он не пустил.
– Я вот думаю, что стоило мне на пару часов… уснуть, как ты отдаешь меня на растерзание Лерфу и Дереку, забираешь свой подарок, и требуешь волчицу!