Стальной барон
Шрифт:
Боль острая, раздирающая начала возвращаться с удвоенной силой, но Стафорд постарался не рычать. Заговорил сдавленно, часто обрываясь:
– Отдал, потому что пришлось Авера… спасать… А волчица - это присказка… после боя, ничем… с реальными желаниями не связанная... И что за подарок?
– Этот Кивс заха мой, - она кивнула на оружие в его руке, нахмурила бровки: - И скажи, зачем тебе нож, который наряду с ядом наполнен и противоядием?
– Чем?
– Противоядием. Порез от ножа уже не смертелен, но малоприятен.
– Терпеливо повторила
– Ну и кто рылся в моих вещах?
И вот тут из кустов, которые росли за окном, раздалось:
– Прости сестренка… Но собираясь на дело, я предположил, что все может пойти наперекосяк. Вот и подменил.
– Спасибо, - громко крикнул барон и, прижав девушку к себе: - Огромное спасибо!
Она удивленно взглянула снизу вверх, прошептала:
– А что Авер делает в кустах? И о каком деле шла речь? И… ты почему так странно смотришь?
Не ответил, поцеловал, выдахая:
– С возвращением, моя нежная волчица.
Эпилог
Шкура, когти и клыки,
Хвост и волчий дух,
Всем напастям вопреки,
Взор барона строг и сух.
Я смотрела на детей со щемящей нежностью в сердце, растут очень быстро и уже на мое проявление ласки потихоньку рычат. Самостоятельные в свои-то годы: Рэдфолду девять лет, Дамину шесть, Клиру полтора, но он уже старается при братьях и отце со мной не нежничать. Посидит рядом, прижмется на минуту-мгновенье и опять к ним, и не столько играть, сколько наблюдать из домика за соревнованиями старших. Кто выше заберется по библиотечным полкам, кто с каминной полки допрыгнет до люстры, висящей на честном слове, кто быстрее с лестничных перил слетит… Резвятся, пока у меня сердце замирает и душа уходит в пятки, а Стафорду все нипочем.
Вошел, сказал, что упавшего и ударившегося, обязательно пожалеет, но вначале отшлепает и сел в стороне, занятый бумагами. Клир тут же оказался рядом, замер, ждет. И дождался, когда через минуту отец, наклонившись, поцелует тайком ребенка и потреплет темные чуть кудрявые волосы.
– Беги, порезвись. Посидеть у тебя время еще будет.
И пусть младший сейчас лишь мебель двигает и сооружает шалаш из тканных покровов, сидеть на месте волчонку нельзя. Иначе ночью не уснет.
– Рф!
– ответил он на волчьем, которому меня вопреки всем просьбам так и не обучили. Якобы не для прелестных женских ушек предназначен.
– И на охоте тоже, - согласился муж с улыбкой и вновь вернулся к бумагам в своих руках.
Я присела рядом с ним, подняла ноги на диван и прислонилась к теплому плечу. Вот теперь можно отдохнуть. Мой Стальной барон и Белый варвар за детьми не только приглядит, но и спасет в последнюю секунду от падения. Его внутренний волк бдит без устали, а я в таком режиме и трех часов не продержусь, чтобы не схватиться за сердце.
–
– Стафорд обнял, поцеловал в макушку и притянул меня ближе.
– Очень.
Руками обняла его за талию. Прижалась носом к могучей шее, вздохнула.
– Почему раньше не позвала? Я бы заменил.
– Тебе тоже нужно отдыхать, - прошептала, жмурясь от удовольствия. Так приятно просто сидеть рядом, чувствовать его чуть терпкий запах, слышать дыхание и размеренный стук сердца.
– Я предпочитаю отдых с тобой ночью, - изменившимся голосом ответил он.
– Верится с трудом.
Его бумаги были отложены, и вторая рука оборотня обвилась вокруг меня, фактически опрокинув на его колени.
– Дети замрите, - скомандовал муж мальчишкам и принялся целовать меня. А команду он дал, чтобы не отрываться на падение шального потомка. Это Стаф зря, самые большие глупости мы совершаем как раз таки из-за слова «нельзя».
Но пьянящая нежность его губ шла в контрасте с крепко сжимающими руками, освободили голову от лишних мыслей, создав в ней искрящуюся лавину наслаждения. Барон-бесстыдник, позарился на мою грудь, но так чтобы это было незаметно. И я в ответ прикусила его губу, затем лизнула.
Оторвался мгновенно, прорычал, прожигая предупреждающим черным взглядом:
– Ар-р-риша…
– Милый, у нас трое сыновей … - выдала я не совсем то, что хотела сказать. Ну да ладно. А как еще можно было попросить о четвертом ребенке?
– Да, - согласился хрипло и подумал чуть-чуть о другом, - сейчас не время. Я отпустил прислугу, а наши, - муж посмотрел с прищуром на странно притихших детей, - не скоро уймутся. Хотя, если усыпить…
– Я не о том.
– А о чем же?
– горячее дыхание коснулось шеи и его рука, словно бы зная, куда бегут мурашки, медленно прошлась по спине. Тело откликнулось дрожью, мой голос тоже дрогнул:
– Я дочку хочу.
Замер. Руки решил убрать, но я не позволила.
– Что?
– спросила с улыбкой: - Сомневаешься в собственных силах?
Сглотнул и сказал совсем тихо:
– Дорогая, не хотел тебя пугать, но это опасно. Видишь ли, наш общий знакомец-мертвец обещался породниться с нашей ветвью в этом поколении.
Да что-то такое он и мне говорил, но это же не повод жить с оглядкой. Кто знает, как жизнь повернется?
На его слова прищурилась хитро, и мой барон насторожился вмиг.
– И я… что? Ты почему так странно смотришь, Ариш?
– А тебе не приходило в голову, что среди потомков Экхеи уже вполне могут быть девочки? И выходит, теперь в «опасности» породниться все твои сыновья?
Говорю это и мягко поглаживаю его руки, думала, обидится, а он… заявил категорично и уверенно, даже чересчур:
– Нет у нее девочек.
– Ты следишь?
– Присматриваю время от времени.
– И волков от нее гоняешь?
– спросила скептически. С него еще станется внушение сделать всем двуликим проживающим вблизи черной. Вблизи, этак в радиусе ста километров.