Стальной ураган
Шрифт:
Друзья выпили за победу. Договорились встретиться уже в Берлине. В победе никто не сомневался: дело за малым — оставалось разгромить берлинскую группировку немцев.
В ночь с 15 на 16 апреля последовала команда начать переправу через Одер. Все шло по расписанию. Генерал Гетман держал связь по радио с корпусами и бригадами, направляя их в порядке очередности на понтонные мосты. Кюстринский плацдарм, правда, оказался маловат для такого количества войск и техники, но Андрей Лаврентьевич надеялся, что при вводе их в прорыв на западном берегу Одера станет свободнее, можно будет подтягивать тыловые учреждения.
На рассвете 16 апреля началась артиллерийская подготовка, и армия Чуйкова пошла в наступление. К 12 часам
Тяжело давались Зееловские высоты. Здесь у немцев стоят артиллерийские дивизионы, на отдельных участках находилось от 40 до 50 танков и самоходных установок, много минных полей. Передовые отряды 1-й гвардейской танковой армии, встретив сильное сопротивление немцев, пытались обойти Зеелов с юга, но этот маневр не решал главной задачи — вытеснение противника со второй линии обороны. Всю ночь на высотах гремели бои.
Только после того, как передовые отряды были усилены артиллерией, которую удалось подтянуть с других участков фронта, решены вопросы взаимодействия со стрелковыми частями, танкисты пробили дорогу на Вербиг, Либенихен, Мюнхеберг. Покатился на запад немецкий народно-артиллерийский корпус, за ним стали сниматься со своих позиций мотодивизии «Курмарк», «Мюнхеберг» и другие соединения. Корпус Ющука, наступавший на правом фланге армии, вышел к реке Флисс Гельсдорфа, захватил переправу и опорный пункт на Зееловских высотах. Бабаджанян, используя успех справа, решил повернуть свой корпус и форсировать Флисс там, где переправился Ющук. Бригаде Гусаковского удалось овладеть Гельсдорфом. Этот маневр повторил и корпус Дремова.
Несмотря на невероятные усилия, к исходу второго дня наступления 1-я гвардейская танковая армия прошла всего несколько километров. Противник, используя резервы, решил сбросить ее с Зееловских высот. В районе Вулькова появилась 18-я мотодивизия, ударившая во фланг. За ней вступили в бой 23-я мотодивизия СС «Нидерланды», 26-я крепостная танкоистребительная бригада, зенитные и другие части.
Катуков, надо отдать ему должное, не потерял присутствия духа, предпринял ряд удачных маневров своими соединениями и частями, бросал артиллерию и авиацию туда, где танкам приходилось особенно туго.
Как свидетельствуют документы, к утру 20 апреля в результате удара танковых и общевойсковых армий линия фронта противника была прорвана, «„части дивизии Мюнхеберг“ и 303-й пехотной дивизии начали отход на запад… С выходом наших войск в район Ное-Мюле, Кинбаум, Хангельсберг создалась угроза коммуникациям франкфуртской группировке противника» [284] .
Зееловские высоты остались позади, но бои не прекращались. Они шли уже на берегах реки Шпрее. Командующий фронтом Г. К. Жуков все время подталкивал армию Катукова, выводя ее на кольцо берлинской автострады. 20 апреля в армии получена телеграмма:
284
ЦАМО РФ. Ф. 299. Оп. 3070. Д. 766. Л. 21.
«Катукову. Попелю.
1-й гвардейской танковой армии поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы. Лично вам поручается организация и исполнение. Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу:
285
Бабаджанян А. Х. Дороги победы. С. 269.
Маршалу Жукову хотелось опередить войска Конева и Рокоссовского, первым войти в Берлин, из-за такой поспешности было допущено несколько серьезных ошибок.
На встрече с автором этих строк в августе 1990 года генерал армии И. И. Гусаковский рассказывал: «После войны в Генеральном штабе мы не раз разбирали операции, проведенные маршалом Жуковым. В большинстве случаев они блестящи. Но в Берлинской он так спешил, что промах следовал за промахом. Взять хотя бы затею с прожекторами. По сути, от их применения не было никакого проку, зато после войны все было расписано так, будто прожектора сыграли решающую роль при штурме Берлина».
О прожекторах я уже читал у Жукова и у других полководцев. Даже удалось разыскать архивный документ, но составленный тоже после войны, в 1946 году, в котором говорилось буквально следующее: «На одном участке вдруг вспыхнул невиданный доселе и непонятный врагу такой мощный источник света, будто тысячи солнц слились воедино и устремили свои лучи в одну точку. Это было около высоты „66“, юго-западнее Кюстрина.
Сюда наше командование подвезло более ста мощных прожекторов. Они вспыхнули одновременно и ослепили все, что было впереди. Пленные немцы рассказывали, что достаточно было только раз открыть глаза, чтобы потом час-полтора ничего не видеть. На оглушенных ураганным огнем и ослепленных прожекторами немцев пошли в атаку советские гвардейцы и танки» [286] .
286
ЦАМО РФ. Ф. 3413. Оп. 1. Д. 13. Л. 132–133.
Генерал армии продолжал: «Немцы засекли прожектора и дальнобойной артиллерией сразу же вывели их из строя. Больше такое средство воздействия на врага нигде не применялось. Не применялось оно и на Дальнем Востоке при разгроме Квантунской армии японцев. — Гусаковский прервал свою речь, немного подумав, добавил: — А штурм Берлина танковыми армиями? Это же нонсенс. Словно не было проколов с Познанью и другими городами. Но урок, как говорится, не пошел впрок. Если бы маршал Конев не обошел Берлин с юго-запада, а маршал Рокоссовский — с северо-востока, то 1-я гвардейская танковая армия осталась бы под стенами Берлина совсем без танков. Признаться, танков мы тогда потеряли много, но в сводках говорилось лишь о потерях противника».
Иосиф Ираклиевич был прав. В документах той поры — сплошные победные отчеты. О своих потерях практически ничего не говорилось. Но все же удалось найти документ, в котором указаны потери в боях за Берлин только по одной 1-й гвардейской танковой бригаде 8-го танкового корпуса: подбито 42 танка, сгорело колесных машин 8, подбиты 1 гусеничный и 1 колесный бронетранспортер; убито 75, ранено 339 человек [287] .
Особого труда не составляет вывести среднее арифметическое потерь 1-й гвардейской танковой армии. Армия имела 3 корпуса, каждый из которых состоял из 4 бригад, плюс 5 соединений армейского подчинения.
287
ЦАМО РФ. Ф. 299. Оп. 3070. Д. 704. Л. 7.