Стальные гробы рейха
Шрифт:
Однако к вечеру второго дня пребывания у Азоров на лодку поступила радиограмма. При расшифровке выяснилось, что в район Понт-Делгадо прибудет другая субмарина, а Топпу приказывалось вместо движения на юг присоединиться к «стае», следующей в новый квадрат.
Никакого энтузиазма предстоявшее плавание не вызывало — без соответствующей подготовки и оснащения U-552 следовало идти на север.
Как только субмарина легла на новый курс, поднялся сильный ветер. 4 января 42-го года юго-западный ветер достиг шести баллов. Беспорядочно бьющиеся о лодку, высоко вздымающиеся волны сильно влияли на ее боеспособность. Очень скоро появились неисправности рулей и правого дизеля, которые с большим трудом удалось устранить только через два дня. Тем временем шторм продолжал усиливаться. Резкий
11 января сильное волнение продолжалось и к нему добавилась другая проблема: резкая смена погоды, какую и представить себе невозможно. Вместо тропической зоны Гольфстрима лодка оказалась в ледяных водах Лабрадорского течения. Попав в область снега и града, трескучих морозов и по-зимнему ревущего океана, U-552 облачилась в толстый слой льда и выглядела крайне беспомощной. Вахтенные, стоявшие на мостике в легких прорезиненных плащах, очень скоро превратились в обледеневшие изваяния. Их веки и брови покрыла тонкая корка льда. На борту не было ни одной шубы, ни одной шерстяной куртки, не хватало одеял, не было ни одной электропечи. Через каждые три часа приходилось погружаться, чтобы освободиться ото льда и отогреть застывшие клапаны вентиляции. Под тяжестью нависшего льда порвались антенны. Когда субмарина добралась наконец до указанного ей квадрата, в воздухе появились самолеты противника.
Между тем шумопеленгатор обнаружил два небольших судна с включенными огнями, появившихся вскоре в поле зрения перископа. Когда Топп всплыл на границе видимости, он заметил чей-то приближавшийся силуэт, который скоро вдруг исчез из виду. Субмарина обогнала суда еще до наступления темноты.
В 19.43 Топп подал команду: «По боевым постам!» В 20.18 из третьего и четвертого аппаратов выскочили два «угря». Первая торпеда прошла мимо. Вторая попала в середину транспорта, подняв вверх большое черное клубящееся облако. Судно остановилось, и было видно, как спускают спасательные шлюпки.
Одновременно на U-552 перехватили радиограмму, в которой указывались координаты торпедирования судна «Дэйроуз». Попадание, кажется, было не очень удачное. Пляшущая на высоких волнах подводная лодка продолжала наблюдение за своей жертвой. Через несколько минут торпедный выстрел из второго аппарата добил транспорт, который разломился пополам и через полчаса погрузился под воду неподалеку от мыса Рейс, остров Ньюфаундленд.
Получив приказ командующего подводным флотом патрулировать в пределах указанного района, Топп направился к Сент-Джонсу. Утром 15 января U-552 была уже там. Командир приказал погрузиться, чтобы рассмотреть в перископ входы в гавань. Тут выяснилось, что кормовой перископ вышел из строя: подъемные тросы перепутались в барабане, а зенитным перископом при большой волне пользоваться невозможно. Произвести разведку не удалось, и Топп отошел в море, решив на следующий день вновь подойти к побережью, если только перископ будет в порядке.
Субмарина всплыла вечером, когда ветер уменьшился до двух баллов и дул с запада. В темноте ясно вырисовывались огни Сент-Джонса. U-552 подошла к гавани, заграждения у входа в которую освещал береговой прожектор. Естественно, на борту лодки, снаряженной для похода в Южную Атлантику, никаких лоций и морских карт этого района не было, поэтому от попытки подойти ближе к берегу пришлось отказаться. На рассвете субмарина погрузилась примерно в четырех милях от входа в гавань, который при дневном свете казался в перископе узким, как фьорд. По-видимому, он хорошо охранялся. Через короткие промежутки времени до лодки стали доноситься взрывы глубинных бомб. В шумопеленгаторе непрерывно прослушивались винты трех эсминцев. Иногда корабли появлялись даже в поле зрения перископа. Один из них оказался в 1000 метрах, но так лавировал, что атаковать его не представлялось возможным. На эсминце, очевидно, никакой гидроакустической
Между тем над морем начал стелиться плотный туман. Погода прояснилась только после полудня. Шумопеленгатор субмарины работал отлично, и дальность его действия значительно превосходила видимость в перископ.
Во второй половине дня Топп обнаружил транспорт, вышедший из порта в охранении четырехтрубного эсминца. Пока дистанция для выстрела была слишком велика. Через час показался танкер водоизмещением около 5000 тонн, едва ползущий и державшийся близко к берегу. «Подбит он, что ли?» — недоумевал Топп, держа под наблюдением три эсминца охранения. Он заметил, как один из кораблей начал менять курс и быстро приблизился к лодке. Топп убрал перископ. Вскоре шумы перестали прослушиваться и перископ снова осторожно высунулся из воды. Танкер изменил курс и шел теперь ко входу в гавань. Даже при наличии благоприятных условий для торпедной стрельбы атаковать корабли охранения не имело бы смысла. Эсминцы, следующие на малом ходу, сразу обнаружат торпеды и успеют уклониться от них. У лодки же под килем всего 30 метров, поэтому атака связана с большим риском, и уверенности в успехе нет. Один из эсминцев тем временем снова приблизился к субмарине, и ей пришлось уйти на глубину 20 метров, развернувшись к противнику кормой.
Топп всплыл, когда стемнело, но танкер вместе с тремя эсминцами уже вошел в бухту. Пришлось занять позицию у побережья южнее Сент-Джонса. Тем временем небо прояснилось, и видимость даже в сумерках была хорошая.
Около 23.00 вблизи побережья появились два силуэта кораблей, следовавших в кильватере курсом на юг. Впереди эсминец, за ним — транспорт. Топп зашел слева и обогнал противника, готовясь к атаке. Транспорт и сопровождавший его эсминец шли со скоростью девять узлов.
Сзади к ним подошел еще один эсминец, прикрывший транспорт со стороны моря. По правому его борту — берег, так что атаковать можно было только с моря. Однако глубина здесь всего 30 метров, а это слишком мало для подводной лодки.
Вскоре повалил снег, и Топп понял, что теперь нельзя терять ни минуты. Он развернулся для атаки, решив выстрелить одной торпедой по идущему впереди эсминцу, а второй — по транспорту. Но атака сорвалась, поскольку другой эсминец внезапным изменением курса вынудил U-552 отвернуть.
Через 15 минут Топп попытался вторично выйти в атаку, но быстро приближающийся по носу острый силуэт корабля снова заставил Топпа отойти. Силуэт оказался транспортом, идущим встречным курсом без охранения. Чтобы не терять времени, Топп не стал рассчитывать скорость противника. «Сойдет и так», — понадеялся он, видя, что судно шло на очень малом ходу.
В 01.04 с дистанции примерно 800 метров Топп выстрелил из третьего аппарата. Никакого эффекта. Еще до выстрела за кормой лодки показался эсминец, от которого Топпу теперь пришлось быстро уходить. Эсминец начал подавать световые сигналы. Он, видимо, заметил германскую подводную лодку и что-то передал по азбуке Морзе. В момент погружения субмарины эсминец почему-то вдруг отвернул. Может быть, противник решил, что подводная лодка ему только померещилась?
Топп тотчас вернулся обратно, чтобы атаковать. В 01.45 снова выстрел из четвертого торпедного аппарата по транспорту, находившемуся в 600 метрах. Промах.
Топп никак не мог взять в толк, почему так получалось. Ведь в момент выстрела транспорт еще больше замедлил ход! Прошло семь минут после выстрела, и тут послышался сильный взрыв: торпеда взорвалась где-то на пределе дальности хода.
В 02.10 — третья атака. Выстрел из второго аппарата. Скорость судна определена еще ниже фактической. Снова промах! В чем же дело? И эта торпеда с адским грохотом взорвалась, пройдя установленную дальность хода.
Через минуту обескураженный Топп приказал: «Подготовить орудие!» Орудийный расчет устремился к пушке и сорвал с нее чехол. Орудие оказалось покрыто толстым слоем льда, и все попытки сколоть его так и не увенчались успехом. В 02.45 раздосадованный Топп приказал снова изменить курс — идти на юг, поскольку транспорт тем временем уже подошел к Сент-Джонсу.