Стамбул. Сказка о трех городах
Шрифт:
Теперь лесистый выступ побережья между Босфором и Пропонтидой звенел под решительными ударами плотницкого топора и долота каменотеса. Константин заложил новый дворец, который спускался по холму к самому морю, он расширил ипподром, реализовал решетчатую систему улиц, построил круглый форум, здание сената, по меньшей мере, две церкви, новый монетный двор, целый ряд великолепных частных домов, пригласив туда высокопоставленных римлян со всей империи, а также полуязыческий Капитолий для поддержания культа империи – там стояли статуи самого Константина и его отца, выполненные из порфира. Со всех концов империи Константин привозил помпезные образцы языческих скульптур, в том числе и ту самую триумфальную, пропитанную духом Павсания Змеиную колонну из Дельф. А чтобы уберечь все это, он укрепил городские стены.
Иоанн Богослов называл Древний Рим «Вавилоном», а вот Новый Рим стал решительным
Глава 14. Царь городов
324 г. н. э.
188
«Urbis quam, aeterno nomine iubente, deo donavimus» (город, которому мы подарили вечное имя по Божьему повелению). Кодекс Феодосия, 13.5.7 (334 г. н. э.), перевод на английский Фарра (2001), с. 392.
Окружив этот город большою стеною и украсив различными зданиями, он расширил его, сравнял с царственным Римом и, переименовав в Константинополь, предписал законом называть его вторым Римом. Этот закон выбит был на каменном столбе и для всеобщего сведения выставлен на так называемом военном поле близ конной статуи царя.
Этот характеризующий эпоху памятник не сразу бросается в глаза. Короткий обрубок Константиновой порфировой колонны, с которой император – в обличье Аполлона – заявляет всему миру, что он – смотритель пристанища Божьего на Земле, ныне борется за внимание зрителей, в окружении торгующих дешевыми мобильниками лавчонок и аляповатыми прачечными, что встречают посетителей Большого базара в Стамбуле.
189
Сократ Схоластик, «Церковная история», 1.100.16, перевод на английский Шафф и Уэйс (1980), том 2, с. 144. Перевод на русский выполнен в середине XIX в. в СПб. Духовной Академии. Этот перевод положен в основу книги: Сократ Схоластик. Церковная история. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1996. 368 с. (прим. пер.).
Но здесь нам во многом становятся ясны мысли и колоссальная дальновидность человека, который подарил миру этот город, олицетворяющий мировую державу. Доставка материалов для этого привлекающего к себе все взгляды памятника с пронзающим небеса пальцем – центром нового городского форума Константина – сама по себе стала международной операцией. Уникальный пурпурный камень привезли из Монс Порфиритес – порфировых каменоломен в Египте.
По обрывкам византийских настенных надписей на надгробии египетского фараона Рамсеса VI в Долине царей можно понять, кого Константин озадачил приобретением украшений для своего нового города: вандал, некий Никагор, начертал свою благодарность за полностью оплаченную поездку «добродетельнейшему из императоров, Константину, даровавшему мне это». Впечатлительный посланец Константина был факелоносцем на Элевсинских мистериях (разнузданный обряд, который еще с бронзового века проводили в местечке Элевсин) – язычником до мозга костей. Его задачей было отыскать обелиски (их заказали, но привезли уже после смерти Константина) и пурпурные камни для императорской колонны {190} .
190
В более поздних источниках рассказывается, что на самом деле их привезли из Рима, хотя порфир часто называют «римским камнем» – обе версии могут оказаться верными. Очевидно, что эти камни – из египетских каменоломен.
После водружения подпирающих небо блоков (поначалу они успешно держались, но, как известно, к 416 г. барабаны колонны пришлось укрепить железными ободами) на них установили любопытную статую – человекоподобную фигуру с выраженными отличительными признаками.
Едва ее возвели, эта статуя, сделанная из бронзы, увенчанная короной
На монетах, что Константин чеканил в начале своего правления, его изображали подобным образом в окружении солнечных лучей, а статуи в разных концах империи посвящали «августу Константину, Всевидящему Солнцу». Каждый год в день рождения Константина по Константинопольскому ипподрому на золоченой колеснице Гелиоса со свистом провозили изображение Тихе, богини удачи (немаловажно, что его переделали из статуи Кибеле, восточной Матери Природы). Возможно, Константин I и был императором-христианином, но облачен он был в одежды языческого мира.
А под Константиновой колонной скрывалось нечто еще более любопытное. Здесь была замурована деревянная статуэтка Афины Паллады (такие называли палладиями). Считают, что она сохранилась со времен Троянской войны. Поэты античной эпохи поведали нам, что эту реликвию из Трои тайно вывез Эней. С ее помощью мощь Рима связывается с его эллинскими корнями и коварством первых римлян (троянцев), орудующих на Востоке. Что за нужда Константину переносить свой главный город в Трою – Троя сама придет к нему.
Еще здесь, как утверждают, нашли то самое тесло, которое использовал Ной для строительства ковчега, и корзины, из которых Иисус доставал хлеб и рыб, чтобы накормить пять тысяч человек. Все это – продуманная, разномастная система символов, где одним махом смешались сила греков и римлян, Запада и Востока, монотеистических и политеистических религий. И все это в одной-единственной колонне, воплощающей величайшую историю из всех, происходивших на Земле.
Сразу же стал ясен масштаб замысла императора-воина. На месте работы начались, вероятно, не позднее 324 г. н. э. – в год начала битвы при Хрисуполисе и за шесть лет до того, как официально заложили и переименовали Константинополь. Разметив территорию города площадью около трех квадратных миль и отодвинув стены более чем на милю к западу, император утвердил внешние границы – и оказалось, что Константинополь будет в три раза больше Византия эпохи Античности.
Одна из первейших задач Константина (который, наверное, никак не мог забыть пример Трои) состояла в том, чтобы обнести город новыми стенами {191} . Этот уникальный, извилистый контур, то и дело прерываемый воротами (в строительстве которых якобы участвовали десятки тысяч пленных готов), – заметный и с суши и с моря, отныне и навсегда станет яркой отличительной чертой города. Стены Стамбула, возведенные в разные годы разными императорами, – все равно что годовые кольца старого дуба. К величайшему восторгу археологов, каменные блоки Константина (составлявшие стены высотой 53 метра и более 4 метров толщины) только-только начали показываться из земли во время раскопок в районе Еникапы, в ходе которых, кстати, нашли и первый в мире деревянный гроб. Стоя возле этих огромных каменных глыб, можно буквально вдохнуть запах честолюбивых устремлений Константина {192} .
191
Любимый римлянами строительный материал, pozzolana, вулканический туф бронзового века, который, словно цементом, связал империю, не использовался при строительстве стен Константина.
192
О надписях на стенах см. работу Жиля (1988), книга I, главы XIX и XXI.
Официальная церемония торжественного открытия города состоялась в 330 г. Она началась с бескровного жертвоприношения (жертвоприношения животных были официально запрещены в Новом Риме) и продолжалась целых сорок дней, со 2 апреля по 11 мая – библейский срок {193} . Население города (многих жителей недавно пригласили сюда) успокоилось, узнав, что некоторые римские традиции (например, бесплатная раздача хлеба, а в Константинополе еще и масла и вина) сохранились.
193
Сравните: «Пасхальная хроника», 330 г. христианской эры.