Стамбул. Сказка о трех городах
Шрифт:
Форум Константина, где водрузили Константинову колонну, построили с нуля. Он был круглым, окаймленным двухэтажной, полукруглой колоннадой, тут и там возвышались триумфальные арки, с севера к нему примыкало здание сената (по стилю – мини-пантеон с порфировым фронтоном и четырьмя колоннами), с юга – Нимфей (где иногда проводили свадьбы) и Преторий (суд, возглавляемый префектом Востока), а с юго-востока – тюрьма. Такая городская планировка была одновременно и знакомой, и экспериментальной {194} .
194
Подробнее об этом и многом другом см. работу Бассетта (2004), глава I.
Такая
До тех пор, пока в 1453 г. Константинополь не сдастся армии Мехмеда II Завоевателя, в городе отмечали день его торжественного открытия. 11 мая императоры будущей столицы Византийской империи с процессией шествовали по шелковым коврам вдоль Срединной дороги, Месы, продолжавшей Эгнатиеву дорогу, мимо грандиозного сооружения колоннады Севера. И для бедных, и для богатых устраивали пиршество – самые пышные развлечения, какие только могла позволить существующая власть. В наши дни в рамках интерактивного семипозиционного плана (Международного византийского плана), предполагающего прославление всего византийского, несмотря на то, что христиане уже и не управляют городом, празднование 11 мая горячо поддерживается.
Церемония посвящения Константина началась в новой церкви Святого Мира (или церкви Святой Ирины, более поздний вариант которой до сих пор стоит на территории дворца Топкапы). Константин построил ее по соседству с языческими храмами Аполлона и Афродиты. Впрочем, возможно, он просто расширил домовую церковь. Однако далее торжественная процессия в честь основания города – с дарами из матери всех городов, Рима, – по пути к форуму Константина проходила мимо языческих храмов Реи и Тихе, а также храма Фортуне Редукс (богине, отвечавшей за благополучное возвращение людей домой) {195} . Вдоль церемониального пути, Месы, тут и там встречаются грандиозные навесы из камня и бронзы – сооружения с четырьмя колоннами (под названием тетрапилоны), укрывающие статуи императора, а со временем – христианские реликвии.
195
О Фортуне Редукс см. Манго (2000), с. 177.
Если сегодня пройтись по тому, что осталось от Месы, по улице Диван-Йолу, до ее пересечения с улицей Узунчарши, можно представить себе вид этих великолепных конструкций – хотя многочисленные кебабные, ирландские пабы и продавцы брелков не вполне отражают атмосферу, царившую на древней дороге. Во времена Константина по обе стороны Месы росли цветы и хлеба. Должно быть, первый город Христа выглядел и был оформлен великолепно.
Во времена правления Константина Византийский ипподром подновили и снабдили cavea – расположенными в несколько ярусов местами для сидения. Возведенный Септимием Севером Милий, обозначающий расстояния до всех городов империи, переделали, превратив его в современный вариант Августова Золотого мильного камня, Milliarium Aureum. Теперь языческий Милий Севера был увенчан религиозной группой, изображающей Константина, его мать Елену и фрагмент Животворящего креста, который, как (позднее) утверждали, она нашла в Иерусалиме. Благодаря этим усовершенствованиям в Милие, Константинополь тут же оказался в самом центре сети путей сообщения, ведущих даже за пределы империи.
К роскошным бронзовым вратам императорского дворца вел Ахиллов портик. Перистиль переименовали
Из того, что Новый Рим, как и Древний Рим, стоит на семи холмах, многое понятно, и об античном прошлом этого города сложили новые мифы. И вести дела в этой метрополии, которая теперь стала в четыре-пять раз больше того, что оставил по себе прежний византийский градостроитель, Септимий Север, пригласили не представителей древних родов Рима, а новых людей. Новый Рим обладал неким внутренним великодушием: перенимая могущество своего города-предшественника, он просил дозволения обыграть свежие, заманчивые идеи о том, как жить на свете.
В те времена это был грандиозный эксперимент. При этом, как ни странно, все это в определенном смысле было не ново. Римские императоры нередко создавали города в свою честь – большинство современных Константину летописцев не комментировали его поступки. Долгое время считалось, что духи, нимфы, боги и богини действительно обитают в городах, храмах и святилищах. Пусть Христос – некий новый полубог, зато он далеко не первый, кого чествовали таким образом. Но ясно одно – в Константинополе, отвергшем свое греко-фракийское имя, под которым его знали не менее 1000 лет, сложилось мнение о том, что город обрел исключительное значение. Ведь именно из Константинополя, по искреннему убеждению его жителей, всевидящий и всемогущий Господь будет править миром.
Отныне цель Римской империи, да и тех, кто ее представлял, состояла не только в захвате земель, но и в сохранении общности с духовным началом – чтобы захватить умы.
Глава 15. Вера, надежда, милосердие и Никейский символ веры
С 324 г. н. э.
Он разрушал их до основания, особенно же капища, пользовавшиеся уважением беззаконных.
196
Евсевий, «Житие Константина», книга 3, перевод на английский Ричардсона (1980). Перевод на русский по изданию: СПБ Духовная Академия, под ред. А. А. Калинина, см. прим. 1 к главе 10 (прим. пер.).
В Диррахии, нынешнем Дурресе, на побережье Албании, у истоков Эгнатиевой дороги стоит разрушенный амфитеатр. Несколько домовладельцев отказались переезжать, когда в 1960-х и 1980-х гг. здесь начались первые раскопки, и теперь, в XXI в., самовольно проживают посреди впечатляющих античных развалин. Над камнями эпохи Римской империи албанцы развешивают белье и смотрят кабельные каналы. А ведь некогда здесь разворачивались кровопролитные сцены, до которых граждане были так охочи в эпоху поздней Античности: тут приносили в жертву животных и людей, но с принятием христианства во времена Константина эти представления в амфитеатре прекратились. «Кровавые зрелища нам неприятны», – заявил Константин в эдикте 325 г., а по сведениям источников, персидскому царю Шапуру он сообщал следующее: «Я… в ужасе от крови жертвоприношений, от их грязных и отвратительных запахов…» {197}
197
Евсевий, «Житие Константина», 4.10, перевод на английский Шафф и Уэйс (1955).