Станция Араминта
Шрифт:
– Что-нибудь придумаем, – сказал Глауен, – Спасибо за советы.
Глауен и Кеди начали кружить по площади в тщетных поисках туристического агентства AD&A. Наконец, они решили спросить у одного из прохожих. Тот удивленно посмотрел на них и махнул большим пальцем себе за спину.
– Да вот же оно. Вы стоите как раз напротив него.
– О! Извините нашу глупость!
Глауен принялся разглядывать вывеску, которая рекламировала прелести Чужих танцев.
Кеди стоял уставившись куда-то вдоль тротуара.
– Этот человек
– Не сегодня, – резко отозвался Глауен, – У нас нет времени.
– Не бойся, это много времени не займет.
– Он уже думает о другом и не поймет за что ты его наказываешь. Пошли, взглянем на AD&A, как они его зовут.
Они прошли через дверь искусно сделанную из концентрических лент из фиолетового и темно-зеленого стекла, со звездой, образованной из алых и синевато-зеленых лепестков, и оказались в большом зале ожидания. Стены украшали красочные плакаты; прямо перед ними была стойка и окошечко с надписью: «Билеты».
На висящем рядом плакате был изображен лоснящийся омнибус, остановившейся по середине прекрасной сельской местности. Омнибус казался почти пустым, из него высовывалась улыбающаяся пара, разговаривающая с очаровательными детишками, которые стояли рядом с омнибусом. Маленькая девочка предлагала букет полевых цветов леди-туристке, а мальчонка возбужденно указывал на колону багрового ила на другом конце поля. Надпись гласила:
Посмотрите на чудеса Тассадеро из омнибуса!
Безопасно! Удобно! Доступно!
Билеты продаются здесь.
Окошечко было закрыто. Глауен подошел к стойке. Молодая женщина стучала по клавишам арифмометра и не обращала на него никакого внимания.
– Не продадите ли мне билеты на омнибус? – очень вежливо спросил Глауен.
Девушка взглянула в его сторону бегло осмотрев его одежды с ног до головы.
– В окошечке, сэр. Вы что не можете прочитать вывеску?
– Окошечко закрыто.
– Знаю. Я сама его закрыла.
– Вы его сами и откроете?
– Да.
– Когда?
– Через одиннадцать минут.
– И тогда продадите мне билеты?
– Сделаю все, что в моих силах, сэр.
– В таком случае, я подожду.
– Как будет угодно, сэр.
Глауен отошел и начал разглядывать туристические плакаты. Большинство из них рассказывало о Заб Зонке, о его делах и затерянных сокровищах.
«ПОСЕТИТЕ ЖИВОЙ ТАССАДЕРО» – сообщал заголовок плаката, на котором Зонк обезглавливал врага кривой голубой саблей с украшенной рубинами ручкой, а на заднем плане девушка изумленно заглядывала в сундуки переполненные драгоценными камнями.
Внизу более мелким шрифтом было написано:
Может быть именно вы и найдете сокровища?
Другой плакат изображал Зонка в окружении девушек, которые стояли в униженных позах. Надпись гласила:
«Заб Зонк наслаждался богатством и жил хорошо.
Кто следующий насладится
Приезжай на Тассадеро и попробуй!»
Следующий плакат изображал туриста, открывающего дверь в комнату полную сверкающими драгоценными камнями. Надпись обещала:
«Замурованные сокровища Заб Зонка
Могут принадлежать тебе одному!»
Среди прочих брошюр разложенных на столе Глауен заметил тетрадку отделанную вишневым бархатом с золотым тиснением, изображавшем обнаженную девушку. Девушка стояла оглянувшись через плечо и смотрела куда-то за пределы картинки. Заглавие сообщало:
«ВЫСШЕЕ НАСЛАЖДЕНИЕ:
Это возможно».
– Ну. Ну, – сказал Глауен, – И что, интересно, мы здесь имеем?
Он начал было рассматривать тетрадку, как тут Кеди издал внезапный крик.
– Иди быстрее сюда! Смотри!
Глауен положил брошюру в карман и подошел к Кеди. Дрожащим пальцем Кеди стучал по плакату.
– Труппа в городе! Мы должны немедленно пойти и найти их! Смотри! А вот их фотография! Здесь Арлес, и Глостор, и Мелори, и Февлисса, и Маллин, и Дорр. Я всех их тут вижу! И самого Флореста! Эх, милый старина Флорест!
– Последний раз, когда ты упоминал Флореста, он у тебя был «старым скрягой»!
– Какая разница! Что за чудесное совпадение! Когда кажется, что дела идут хуже некуда, всегда случается что-нибудь подобное!
Глауен принялся рассматривать афишу, на которой кроме фотографии Флореста и его труппы была напечатана программа и расписание концертов на текущую неделю.
– Ты неправильно прочитал дату. Их еще два дня здесь не будет. Сейчас они играют в городе под названием Диамонт.
– Значит мы едем в Диамонт! Нам ничего больше не остается! Подумай только, как они удивятся, увидев нас! Подумай, какой праздник мы там закатим все вместе!
– Кеди, иди-ка сюда, пожалуйста, – Глауен отвел внезапно приунывшего Кеди в другую часть помещения, – Слушай меня внимательно и тщательно запоминай, – сказал Глауен, – запоминай, чтобы мне не надо было повторять. Мы не будем навещать труппу ни в Диамонте, ни где бы то ни было еще. Завтра я отправлюсь в Поганскую точку, чтобы выяснить что-нибудь о Сибиле. А ты останешься в отеле, либо в своей комнате, либо в фойе. Я не ожидаю каких-нибудь трудностей, но если я не вернусь к вечеру, ты должен будешь связаться с Плоком в ИПКЦ. Тебе все абсолютно ясно?
Кеди взглянул на афишу.
– Вполне ясно, но…
– В данном случае, никаких «но». Если все пойдет хорошо, то мы послезавтра на «Камулке» отправимся домой. Когда труппа вернется на станцию Араминта, ты можешь с ними встречаться, сколь твоей душе будет угодно. Но не сейчас. Это обсуждению не подлежит. Пойдем, мне надо купить себе билет и я хочу задать несколько вопросов менеджеру.
Окошечко было уже открыто. Глауен купил билет до Поганской точки и обратно, а затем спросил молодую девушку, которая теперь продавала билеты: