Станция Араминта
Шрифт:
Шугарт удивленно уставился на гида.
– Это напоминает мне ситуацию, когда ты стоишь в переплетении тысячи тупиковых ходов, – членораздельно сказал он, – А сейчас, насколько я помню, в описании экскурсии говорилось и о посещении девичьего квартала.
– Это вы говорите об обзорной экскурсии номер 112. А у нас обзорная экскурсия номер 111.
– Ну и что из этого? Цена-то та же самая. А экскурсия номер 111 рассчитана на людей, которым, я читаю по брошюре, «по религиозным соображениям не позволительно видеть обнаженные тела или особ женского пола». Но нас так просто не смутишь. Давай придем к какому-нибудь решению.
– Все совсем не так. По всей видимости,
– Ты что, нас действительно принимаешь за дурачков? – насмешливо фыркнул Шугарт, – это был маршрут 112 с самого начала. И пожалуйста, не надо больше придумывать каких либо трюков.
– Это никак не возможно, сэр, – вытянул Фадер листок бумаги, – Маршрут номер 112 ограничивается восьмью участниками, а вас в лодке девять.
– О чем это вы базарите? – вмешался Арлес.
– Арлес, сделай доброе дело, держи себя в руках – раздраженно отмахнулся от него Кеди, – Ты как сорвавшаяся с цепи собака!
– Покажи мне свою брошюру, – попросил Шугарт Фадера.
– Я не могу этого сделать, сэр. Это единственная копия.
– Тогда держи ее так, чтобы я мог прочитать то, о чем ты говоришь.
С большой неохотой Фадер выполнил просьбу.
– Маршруты 111, 112, и 113 по своей сущности очень схожи, – начал читать вслух Шугарт, – 111 предназначен для туристов, которых может оскорбить вид обнаженного тела; 112 проходит через женский квартал, а маршрут 113 несколько длиннее первых двух: он обходит стороной женский квартал, но зато посещает санитарную башню. Стоимость каждого тура тридцать два сола, при условии, что группа не превышает восьми человек. По согласованию с капитаном, проводящим экскурсию, группа может быть увеличена, при этом с каждого дополнительного участника взимается плата в четыре сола. При этом подразумеваются десять процентов чаевых». Вот так. Мы заплатили тридцать шесть солов, что доказывает вот эта квитанция!
– Вам надо было сразу показать ее, – уже без всякого акцента сказал Фадер, – и мы бы избежали всех этих разговоров. Но все равно, я считаю, что для маршрута 112 лодка слишком перегружена.
– Ну, хватит с меня разных выдумок, – резко сказал Шугарт, – Либо ты сейчас же везешь нас по маршруту 112, либо мы немедленно возвращаемся в отель, где мы выскажем все наши претензии.
– Все хотят получить что-нибудь бесплатно, а мы при этом должны всему потакать, – устало пожал плечами Фадер, – Пусть будет так. Выдайте нам сейчас наши чаевые, и мы снова начинаем гнуть на вас спину.
– И не мечтайте, и не надейтесь, и не заикайтесь! Вы до конца жизни будете выпрашивать у меня чаевые, если немедленно не выполните то, что мы просим!
– Ах, с этими богачами с Араминты так трудно иметь дело! Ну, раз уж вы так настаиваете, поедем по маршруту 112, – он повернулся к гребцам, – Нам повезло! Они предпочитают проехать коротким путем мимо жилых кварталов и не собираются посещать купальную башню.
– Купальную башню! – воскликнул Джардайн, – В брошюре говориться о санитарной башне!
– Это то же самое, – отмахнулся Фадер, – Кости брошены.
Среди Дерзких Львов установилась мрачная тишина. Лодка проплыла по сети каналов, прошла несколько нависших над водой арок, мимо полосок земли плотно засаженных бамбуком и лианами, за которыми, казалось, ухаживало народу больше, чем было самих растений. При выходе из канала в море лодка проплыла между двумя высокими строениями. Семь уровней балконов, с открытыми плетеными занавесками, закрывающими
Кайпер был до крайности разочарован.
– Что-то тут уж совсем тоскливо, – удивленно заметил он Фадеру, – Где же все девушки?
– Многие пошли купаться в башню, – заметил Фадер, – Другие на берегу собирают и чистят моллюсков или добывают морской латук. А живут они здесь. Девушки, которые работают по ночам – спят. К полуночи они выйдут на работу, а их место займут те, кто работает сейчас. Каждая квартира здесь рассчитана на двух человек. В конце нашего путешествия мы пристанем к берегу, это и есть цель нашего маршрута, но это еще не скоро. Во всяком случае, вы теперь видели девичий квартал. Некоторые туристы предпочитают посмотреть, как девушки купаются, я и сам люблю этот маршрут.
– Да, Фадер, – проворчал Шугарт, – Ты, несомненно, хитрец, но можешь навсегда распрощаться со своими чаевыми.
– Извините, это вы мне? – поинтересовался Фадер.
– Не обращай внимания. Продолжай экскурсию.
– Как скажите. Мы выйдем на берег вон у той пристани.
Лодка причалила к пристани и Дерзкие Львы, которых отпадения в воду подстраховывал Фадер, высадились на берег. Когда из лодки вылезал Шугарт, Фадер на мгновение отвлекся, лодка резко качнулась и Дерзкий Лев с громким всплеском рухнул в воду.
Фадер с помощью остальных туристов вытащил Шугарта на берег.
– Надо быть осторожней, – предупредил Фадер.
– Конечно, – согласился Шугарт, – Я разглагольствовал слишком уж громко.
– Все учатся на своих ошибках. Ну ничего, я уверен, что вы скоро высохнете. Не будем терять время на разные мелочи. Пойдемте сюда, пожалуйста. Держитесь все вместе и не теряйтесь, если нам придется кого-то искать, то плата, соответственно, возрастет.
Дерзкие Львы прошли по эстакаде, поднялись по ступенькам, прошли сквозь узкий проход в коридор, которые через десять шагов вывел их на балкон выходящий в наполненный гулом сумрак, настолько плотный, что дальнюю стену можно было только почувствовать. Свет сюда проникал через дюжину грязных световых окошек, расположенных прямо на крыше. Когда их глаза привыкли к полумраку, то Дерзкие Львы увидели у себя под ногами множество йипи. Они стояли небольшими группами или сидели присевши на корточки перед жаровнями, на которых готовили, нанизанные на прутики кусочки рыбы. Некоторые йипи играли в карты, кости; некоторые подстригали волосы или приводили в порядок ногти на ногах; кто-то на бамбуковой дудочке играл легкую воздушную мелодию, играл, очевидно, сам для себя, так как слушателей вокруг не было видно. Кто-то стоял в одиночестве, погрузившись в свои мысли, а кто-то лежал на спине уставившись в никуда. Шум от такого большого скопления народа до балкона доходил в виде неясного гула, не имеющего определенного источника.
Глауен стал незаметно рассматривать лица Дерзких Львов. Каждое лицо, естественно, отражало свои эмоции. Наглый Кайпер был готов выдать серию игривых шуточек, но не осмеливался это делать. Арлес изображал высокомерное безразличие, в то время, как на Кеди казалось зрелище произвело впечатление, и он стоял очень задумчивый. Шугарт, все еще мокрый после случайного купания, нашел условия очень плачевными. Позже, описывая Каглиоро своим друзьям, он скажет:»… десять миллиардов бледных пресмыкающихся! Кошмар воспаленного ума! Человеческие миазмы!»