Станция плененных
Шрифт:
И что теперь?
Я почти уверен, что Вика не доложила обо мне Князю, ведь она предлагала мне бросить эту затею, говорила, что закроет на нее глаза. Но если Князь, найдя ее труп в своем кабинете, и пересчитав тех, кто остался в лагере, составил список, кого нужно найти…. на кого пало его подозрение. И если такой список уже существует, то я в него попал. Если сунусь в лагерь и меня не пристрелят в первую же минуту — так, веселья ради — то есть мизерный шанс выбить себе встречу с Князем. Но что я ему скажу?
«Эй, у меня тут
Князь не согласится на мои условия. И если меня не пристрелят в ту же секунду, как я озвучу свой «баш на баш», меня будут пытать. Такой план тоже не годится.
— Костя?..
— М-м?..
— Ты о чем задумался?
— Да так, думаю, как выбираться будем.
Кажется, мои слова его успокоили.
Неужели Тоха решил, что я выгоню его, и действительно буду пытаться спастись один?
— Вместе сюда попали, вместе отсюда и уйдем, верно? — спрашивает он, напоминая мне произнесенные мной же слова.
Верно, вместе мы сможем отсюда сбежать.
Главное держаться друг друга.
Воспоминание четырнадцатое — Помощник
Я стреляю в воздух, и плевать, что меня могут услышать.
Гнев разжигает в груди пламя, которому некуда деться из моего тела, и я кричу:
— Ты трус!.. Слышишь меня?!
Мой голос эхом разносится по пустынным утренним улицам.
— Только попадись мне и я!.. Я убью тебя!..
Обида застилает глаза, и я вновь спускаю курок.
Плевать, что потом будет трудно добыть патроны!
Плевать, если все живое и неживое со всей округи сейчас сбежится на мою истерику!
Плевать!..
Меня обокрали!.. Тоха!.. Этот!.. Тварь! Мои жетоны!.. Все до единого!..
— Убью!.. Только попадись мне на глаза!..
Бегая по городу в поисках этого предателя, я забываю об осторожности, адреналин барабанит в ушах. Сколько месяцев было потрачено на то, что бы собрать четырнадцать жетонов! Семь моих, семь — его. Все поровну. Все честно.
«Вместе пришли, вместе уйдем».
— Урод!..
Экраны вновь подтраивает, они мерцают, сменяя цветовую гамму с серой на болотно-зеленую, а после на кислотную. К этому виду я уже привыкший, поэтому не спешу куда-то прятаться. Хотя… куда здесь спрячешься? В дома? В них могут затаиться «горожане».
Чувство, что за мной наблюдают, неприятно щекочет затылок.
Может, это Тоха?
— Я знаю, что ты меня слышишь! — Мой крик точно слышен везде. — Найди в себе храбрость признать, что ты трус и вернуться!
Мои жетоны… Мои семь жетонов. Что мне делать?..
Страх крутит желудок.
Мне больше не насобирать столько.
Останавливаюсь, силы в ногах больше нет.
В какой момент что-то пошло не так? Когда Тоха задумал обокрасть меня и кинуть? Как я этого не заметил?
Прокручиваю в голове последние месяцы жизни за пределами лагеря. Выживать
Я не испытываю от этого ни радости, ни гордости за себя, ни уж тем более угрызений совести. Плохо? Да. Но я просто устал. Чувство, что я на качелях, которые то летят вниз, то вновь поднимаются вверх, но, ударяясь о перекладину, возвращают меня в реальность, и я вновь лечу вниз.
Отсюда не выбраться…
— Да чтоб ты сдох… — выдыхаю я уже не злобно, а от безысходности.
Если Тоха пошел к Князю с жетонами, то он либо уже труп, либо рассказал Князю о том, где я, и, возможно, на полпути к поверхности.
К свободе…
В какой же момент все пошло наперекосяк?..
Возвращаться в убежище Пастуха я не рискнул. Мало ли кто мог поджидать меня в темноте канализационных стоков? Конечно, это только в том случае, если Тоха рассказал о месте, в котором провел последние месяцы. Но веры в Тоху нет, мог и рассказать. А мог и промолчать, соврать, что все это время был один. Хотя Князь ему вред ли поверит. Да я бы и сам не поверил, что такой, как Тоха, смог бы выживать в этом месте один, без посторонней помощи.
Поэтому возвращаться в убежище Пастуха небезопасно.
По крайней мере, в ближайшие дни.
Брожу по городу в поисках безопасного места. Понимаю, что безопасного места нет. В «ночное» время по городским улицам бродят «горожане». При свете «дня» опасность представляют люди Князя, которые в последние дни все чаще встречаются в городе. Видимо, Князь возобновил групповые вылазки.
Но что же он ищет?
Меня?
Черт.
Забредаю во двор-колодец, со всех сторон окруженный панельными пятиэтажками, и решаю остаться здесь на небольшую передышку. Такие места при вылазках популярностью не пользуются — искать в таких дворах нечего. Я могу позволить себе несколько минут отдыха, но шевелящиеся на затылке волоски предупреждают об опасности. Она где-то рядом. Смотрит на меня. Но откуда? Сверху? Со спины? Или прямо передо мной?
Тохе я об этом не рассказывал, боялся, что он сочтет меня сумасшедшим. Но, может, стоило хоть раз обмолвиться об этой паранойе? Вдруг он страдал от таких же непонятных чувств?
«Или же ночью он пристрелит тебя от греха подальше», — шептал собственный голос в голове.
И я не решался рассказать.
Но Тохи теперь нет, и с этой паранойей я остаюсь один на один.
Перехватываю удобнее автомат, снимаю его с предохранителя.
— Я знаю, что ты здесь!.. — кричу я, вглядываясь в окна окружающих меня домов. — Хватит прятаться!..