Стандартное отклонение Мнимой Модели

Швейная Феечка

Именно поэтому Митрани не позволила своему импульсу “просто стечь”. Она свернула его в кокон и атаковала со всех сторон, сжав Катанию в телекинетический пузырь. Эффективно — и чертовски просто. Настолько эффективно и просто, что иногда так останавливают разошедшихся детей.

В теории, из телекинетчиеского кокона можно было вырваться. Существовал целый ряд способов это сделать. Во-первых, можно было просто передавить оппонента собственной магией. Во-вторых, можно было попробовать сбить ему концентрацию, выполнив подсечку, или бросив песка в глаза. В-третьих, можно было использовать магию с более высокими требованиями к контролю, чем телекинетический

кокон, получив выигрыш в эффективности заклинания за те же траты запаса.

Но Катания не испробовала ни одного из этих способов. И я была точно уверена: она не могла о них не знать. Да и ее лицо — спокойное и расслабленное — не было лицом человека, терпящего неминуемое поражение.

Вокруг Катании закружился песок. Она стремительно наполняла им сжимающийся пузырь Митрани, набирала песок со всей арены, которая была ей доступна. Через мгновение ее перестало быть видно. За две секунды кокон сжался, превратившись в плотный песчаный шар, внутри которого была студентка — невредимая, если только кто-то не разрушил все чары безопасности разом.

Прекрасный ход. Катания проявила сообразительность, неожиданную для ученицы с её запасом. Как правило, способность много и часто использовать ресурсоёмкую магию отключает мозги. Такие люди плюют на принцип минимально-необходимого заклинания и, фигурально выражаясь, сжигают город дотла там, где надо просто выкурить дымом мышей.

Стиснуть девушку так, что ее признают проигравшей — легко. Сжать двухметровый шар песка так, чтобы достать до укрывшейся внутри Катании — гораздо сложнее. Обычно заклинания, способные на подобное сжатие — из тех, что превращают уголь в бриллианты — это заклинания артефактов. Катания делает ставку на то, что Митрани не хватит совладания, чтобы одновременно приложить такую силу.

И эта ставка сыграла. Митрани отпустила кокон и в тот же момент ударила со всех сторон песчинками, разогнанными так сильно, что в воздухе раздались звуки, напоминавшие щелчок бича. Песок, еще не успевший осыпаться, рванул вверх, словно втянутый в воронку. Катания отпрыгнула, отвела непрерывный град песчинок в сторону, и вновь подняла бурю — чтобы мгновением позже Митрани прижала весь песок к земле.

Я видела, как телекинетическое поле Митрани полностью накрыло арену. Она запрещала Катании пользоваться песком, делая свою ставку.

“Давай посмотрим, на что ты способна, если забрать у тебя всё, кроме твоей магии.” — словно говорила она. Это походило на экзамен, где достаточно сообразительная ученица один за другим находит способы нестандартно ответить на задачу, а учитель — парирует их, стараясь выяснить, учила ли она тот ответ, который на самом деле нужен. Вот, теперь у Катании нет песка. С другой стороны, Митрани тратит на поддержание крышки довольно много сил, и если попробует одновременно сжать соперницу коконом — то, скорее всего, не вывезет по совладанию. С другой стороны, если она не станет давить, а начнёт изматывать…

Митрани так и поступила. Кокон вновь сомкнулся вокруг Катании, но не давящий, а так, чуть сжимающий. Улыбнувшись, сопернице, Катания подняла руку. Арену залила волна магии, столь сильная, что я не сразу поняла, какие конкретно движения произошли.

Всё ясно мне стало только через несколько секунд, когда Катанию, глупо хихикающую и удивлённо разглядывающую всё вокруг, уже начали уводить прочь с арены.

А произошло вот что.

Катания сбросила свой щит, позволяя кокону Митрани резко сжаться, и пробила его насквозь, ударив резким, тонким и невероятно мощным лучом, в который она одновременно

ввалила столько энергии, что не выдержала и сорвалась — чем и объяснимо то хихиканье.

Митрани же стояла, за всю битву ни разу не изменив своей позы. Её левое бедро было пробито навылет, и на песок капала кровь. Однако, я была уверена, что рана уже была не столь серьёзной, как в самое первое мгновение. Она зарастала на глазах. Ещё три секунды — и на месте кровоточащей дыры вновь были сосуды и плоть. Ещё секунду — и бедро Митрани снова покрылось смуглой и гладкой кожей.

“Если совладания меньше, а запаса больше — следует дать ранить себя, и после исцелить рану, чем сорваться, стараясь заблокировать удар, который заблокировать ты не в состоянии.” Один из основных принципов, проистекающих из понимания невозвратных точек. Истощение запаса. Срыв совладания. Утрата контроля. Чтобы победить, необходимо довести противника до одной из этих точек. Разумный боец должен в первую очередь понимать, какая из его точек легче всего достигается, и беречь именно её. Никто в Академии не сможет довести Митрани до истощения — и Катания понимала это, надеясь, что своим выстрелом заберёт Митрани с собой, что Митрани сглупит и постарается установить блок, что тоже сорвётся, и хихикать в палате они будут вдвоём.

Это был отчаянный ход той, кто понимала чётко: никаких способов победить у неё нет. Но Митрани не согласилась и на ничью.

Я видела, как профессор Альма что-то бурно объясняла ученикам. Наблюдала, как Хэмдж чертил светящимся карандашом в воздухе линии. Да и прочие наставники сразу же оживились. А что же до моей личной преподавательницы…

Тамара смотрела на поле, с которого Митрани уже ушла. Её зубы были сжаты, а костяшки пальцев, которыми она схватила спинку стула перед ней — белыми. Что ж. Значит, инициативу придётся проявлять самой. Я вытащила из кармана блокнотик с заготовленными вопросами.

Впрочем, сначала нужно как-нибудь успокоить её. Возможно, если я спрошу её мнения о прошедшей битве, это как-то поможет? Тамара выглядела как человек, которому эта битва была не менее интересна, чем мне самой.

— Профессор Тамара, вы не знаете, что только что произошло?

А то я сама не поняла. Впрочем, прикинуться дурочкой — хороший способ заставить кого-нибудь почувствовать себя умным. А Тамара любит чувствовать себя умной. Во всяком случае, я на это очень надеялась.

Тамара вздрогнула и перевела на меня взгляд. Я видела, как она изо всех сил старается сделать спокойное лицо, взглянуть на меня слегка сверху-вниз — и как пробиваются из-под этой неумелой маски злость и испуг.

— Катания… — начала она. — Её срыв… Странный.

Я недоумевающе уставилась на Тамару, ожидая разъяснений.

— Срыв порождает сильную эмоцию. Или состояние. — задумчиво сказала Тамара, не отводя взгляда от арены. — Обычно это или восторг, или гнев, или горечь, в зависимости от личных особенностей человека. Но Катания словно… опьянела?

Такого ответа на свой вопрос я совершенно не ожидала. Я была готова к рассуждениям о том, как сильна Митрани, или о том, как её Мнимая Модель позволила бы ей победить обеих девочек разом. А может быть даже узнать о том, что Тамара не чувствует потоки магии, если они вызваны Стандартной Моделью, и всё произошедшее для неё выглядело как две стоящие друг напротив друга девочки и песок, летающий сам по себе. Хотя, наверное, если бы она даже не видела магию — то не смогла бы запрещать нам телекинетическую косметику, а думала бы, что мы такие красивые от природы.