Стандартное отклонение Мнимой Модели

Швейная Феечка

Но если так…

Я перевернулась на живот, уткнувшись лицом в подушку. Маховик рассуждений продолжал раскручиваться, и я решила дать ему волю — пусть даже это и лишит меня нескольких минут сна.

Почему же тогда Тамара так вела себя на уроках? То, что она просто не понимала, что страдать может не только она — это был консенсус, которого придерживались почти все девочки, с кем мне довелось общаться. Однако сегодня Тамара показала, что этот консенсус неверен. Тогда… почему?

Возможно, она считала, что

только так она сможет сохранить позицию в иерархии? Была ли Тамара настолько глупой, чтобы не понимать, что в перспективе эта стратегия неминуемо приведет к краху?

Или может, все дело было в желании упражнять боевую часть своей магии? Но это ведь бесполезно, раз мы не умеем сопротивляться.

Бесполезно, раз мы не успеем сопротивляться…

Осознание пробило меня, словно разряд молнии. Мысли, запущенные в свободный поток, пришли к ответу, который усилием воли я не придумала бы и за несколько часов.

Я вспомнила Тамару, которая раз за разом не занималась ничем, кроме рассуждений о душах и чувствах, которые она иногда разбавляла внезапными атаками учениц. Всё это, каждый из поступков Тамары, обрел смысл, если гипотеза, которая сейчас пришла мне на ум, верна.

Я проверю ее завтра. Это может подождать до завтра. А пока — можно попробовать придумать еще парочку.

Я пролежала еще час. Целый час я уделила Тамаре, раздумывая о ней со всех точек зрения, на которые только была способна. Я постаралась вспомнить всё, что знала о ней. Я постаралась отбросить злость, которая просыпалась всякий раз, когда я вспоминала корчащуюся от наведенной вины Милль.

Я конструировала образ Тамары усерднее, чем любой другой. Я знала Милль гораздо лучше Тамары. Я знала еще нескольких девочек лучше, чем Тамару. И всё-таки, ни одну из них я не моделировала столь тщательно, ни в одну не пыталась осознанно вникнуть со всем старанием.

Дверь резко распахнулась. Это была Милль. Она улыбалась — и это ужаснуло меня. Ужаснуло неестественным, чужеродным страхом, которого я не испытывала никогда. Мой разум, работавший на полных оборотах, стараясь удержать две личности одновременно, налетел на неразрешимое противоречие между ними и отказался продолжать подчиняться моим приказам, и модель Тамары рассыпалась, разлетевшись отдельными осколками.

Милль вздрогнула и схватилась за косяк двери.

— Т-таника…? — дрожащим голосом спросила она.

Я поняла, что мое лицо заливает пот. Что я сижу на кровати. Что мои кулаки сжаты. Что зубы плотно стиснуты.

Что Милль только что испугалась чего-то, и это “Что-то” — не я.

И если за мной в окне нет ничего, что могло бы ужаснуть мою подругу…

…то я только что применила Мнимую Модель.

— Всё хорошо, Милль. Это… элемент моей тренировки. Считай это секретами, которые мне рассказала профессор Тамара!

Я постаралась улыбнуться и отправила к Милль одеяло, закутывая её. И только теперь, я поняла, что та была в пижаме. Она прошла пол-Академии только чтобы…

— Я хотела сказать… — голос Милль был уже гораздо

спокойнее. Она села на край кровати. — Наши комнаты сдвинули. Помнишь, они говорили, что тройки, участвующие в военном курсе будут жить вместе? Так вот, теперь мы — соседки!

— Сдвинули комнаты? — уточнила я. — В смысле, они взяли кусок замка и протащили его сквозь толщу камня, изменили структуру охранных чар и перенастроили заклинания навигации — только чтобы мы жили рядом?

— Да, но…

— А они действительно взялись за это с размахом. Это же крайне заморочно!

— Да, это правда, но, Таника…

— А комнату нашей третьей подвинули?

— Подвинули, но…

— Ты её не видела?

— Но может ты для начала расскажешь, что ты только что со мной сделала!? — выкрикнула Милль залпом.

Я тяжело вздохнула, понимая, что отделаться не получится. И перевести разговор на архитектуру — тоже. В конце-концов, Милль рассказала мне про артефакты. Будет честно, если и я расскажу ей…

Что?

— Милль… — медленно начала я. — Ты же доверяешь мне? В смысле, если то, что я расскажу, будет выглядеть глупым, то ты поверишь, что я не выдумываю?

— Поверю. — твердо кивнула Милль. — Ты исчерпала лимит на глупые выдумки, когда пошла к Тамаре. Все остальное, думаю, глупее уже не будет.

— Тамара совершенно без понятия, как учить Мнимой Модели. И вообще, как она работает.

— Это объясняет нулевые успехи у всей школы. Но ведь то, что я почувствовала только что… Это был ужас!

— Я думала о Тамаре весь последний час. Я старалась понять её. Стать ей, в некотором смысле. И когда ты зашла — я испугалась. Не своим страхом, а… её страхом. Испугалась твоей улыбки. Почему-то она боится, если кто-то улыбается так, как это сделала ты. А дальше Мнимая Модель вдруг сработала. Я не успела отследить механизм, но… но Милль, я…

Милль вылезла из одеяла и обняла меня. Её длинные кудри попали мне в нос — и я громко чихнула. Мы переглянулись — и рассмеялись. Я позволила остаткам мыслей раствориться, забыв обо всём, о чём думала в последний час.

— А я придумала новый рецепт! Чай высокой иммерсивности!

Милль указала на крупную сферу с зелёной жидкостью, которую я не замечала прежде.

— И что он делает?

— А вот сейчас ты это и узнаешь! В обмен на секреты Мнимой Модели, разумеется! Я, может, тоже хочу закончить у Тамары не с тройкой!

Я улыбнулась и кивнула, левитируя пару чашек — не обязательных для волшебницы, но иногда — чрезвычайно уютных.

Существуют способы применения магии, которые позволяют не испытывать сонливости. Некоторые из них даже облечены в заклинания. И пусть волшебникам всё-таки нужен сон, ведь без него перестаёт работать память — можно было пожертвовать ночью или двумя. И сегодняшний сон я с удовольствием пожертвую своей подруге и её новым кулинарным изыскам. С каждой минутой, что мы пили чай и болтали о всякой ерунде, в моей груди разгоралось тепло. Тепло, которым я хотела поделиться.