Становление Героя Щита 2 (с иллюстрациями)
Шрифт:
Особенно у Наофуми-самы, который каждый день смешивает лекарства, считает финансы и, вдобавок ко всему, изучает магию.
С точки зрения здоровья небольшой перерыв пойдет нам на пользу.
— Замечательное предложение, Наофуми-сама.
— Значит, вы завтра поиграете вместе с нами, хозяин-сама-а?
— Мне ещё лекарства делать, так что времени у меня особо не будет, но в онсене я бы отдохнул. Так, Фиро, тормози.
— Е-есть.
Сделанные Наофуми-самой
Поэтому мы быстро собрались в гостинице, а затем отправились расслабляться в горячей воде.
— Я пойду к господину-саме.
— Нельзя. Ты ему помешаешь.
— Э-э… да ладно тебе. Это же господин-сама.
— Что значит ладно?! К тому же он в мужской бане. А ты — девочка, так?
Но Фиро отмахнулась от меня и перелезла через ограду, разделявшую онсены.
— Господин-сама-а, я к ва-ам.
— Это ты, Фиро? Ладно, ладно. Только залезай по самые плечи.
— Ага.
С другой стороны ограды послышались голоса Наофуми-самы и Фиро.
У-у… как так? Ощущение, что я ей проиграла.
Я снова забралась в воду и рассмотрела табличку, описывавшую историю этого онсена.
Серебряный… кабан? Табличка рассказывала историю появления онсена в виде сказки, понятной даже маленьким детям. По ней горячий источник появился, когда над ним был сражён тот самый кабан.
А ещё эта история гласила… что это ещё и онсен любви.
Что вошедшие в него мужчина и женщина будут вместе вечно.
Так ведь… именно это сейчас и делают Наофуми-сама и Фиро.
— У-у…
От таблички и онсена мне кровь в голову ударила, так что я решила выйти из бани пораньше.
Когда я вернулась в комнату, то застала в ней Наофуми-саму — он уже тоже помылся и сейчас учился ювелирному делу.
В последнее время он упорно пытался разобраться, почему со всеми его знаниями и качественными материалами у него не выходит хороших вещей.
— А, это ты, Рафталия? Подойди-ка сюда.
Заметив, что я вошла в комнату, Наофуми-сама сказал мне сесть на кровать, на которой уже лежали лекарства.
— Есть.
Наофуми очень переживал из-за раны у меня на спине и регулярно натирал её лекарствами, пытаясь залечить.
Наверное, именно благодаря этому я уже не ощущала стянутости кожи.
И тогда я… вспомнила ту легенду о вечной любви, что прочла на табличке.
— Наофуми-сама…
Решившись, я сняла намотанное на меня полотенце и обнажила перед ним спину.
Плохо так говорить, но у Наофуми-самы тяжёлая моральная травма, связанная с женским полом. Возможно, это действие ему не понравится.
И всё же я сделала это, потому что хотела донести до него свои чувства.
— К-как вам?
«Я вам симпатична, Наофуми-сама?..»
Я
— Ну, стало ведь куда лучше, правда? По сравнению с тем, как было, когда я тебя встретил — разница огромная.
Эт-то… увидев меня голой, Наофуми-сама совершенно не изменился в лице и смотрел всё так же спокойно.
Зато мне, наоборот, стало настолько стыдно, что закружилась голова.
— Э? А-а… и всё?
— Что всё?
— Н-ничего.
— А, да, если будешь постоянно ходить голой, простуди…
— А! Сестрёнка сидит голенькая! — воскликнула Фиро, едва зайдя в комнату.
Она тут же разделась догола, скинув свое платье, и кинулась на меня. Да не играем мы!
— Я тоже хочу-у!
— Нет! Чего ты хочешь?
Ах… плакал мой шанс признаться Наофуми-саме в своих чувствах…
Наступила ночь, мы пошли спать. Фиро уже мирно посапывала рядом со мной.
— Ам-м, Наофуми-сама.
— Что такое?
Наофуми-сама всё смешивал лекарства и спать пока не собирался.
У меня должно получиться. Наши чувства станут взаимными!
— Вы знаете…
— М?
Наофуми-сама посмотрел на меня.
Моё лицо пылало жаром, наверное, из-за онсена… оно горело так, что едва не светилось, но я терпела.
— Наофуми-сама, я… люблю вас.
— Ясно.
Получилось! Моё сердце воспарило в небеса…
— Я тебя тоже люблю. Как дочь.
А затем на него вылили ушат воды, и оно упало на землю.
Ах, Наофуми-сама опять говорит обо мне, как о ребёнке, и опять чувствует себя моим родителем.
Я уже не ребёнок! Но сколько бы я ни говорила ему…
«Да-да, Рафталия, ты уже взрослая».
Он никак не хотел воспринимать меня всерьёз.
Какой же вы упрямый… правда, меня в вас и это тоже притягивает.
Я просто хочу сделать ещё шаг, но мне всё никак не выпадает хорошего шанса.
В идеале я бы хотела, чтобы Наофуми-сама признался в любви мне, но у него тяжёлое прошлое и моральная травма из-за девушки. Поэтому признаться и стать его возлюбленной должна я.
Но как мне сделать так, чтобы Наофуми-сама понял это?
И тут я вспомнила историю, которую слышала, будучи совсем маленькой.
Мама рассказывала мне, что их с папой любовь началась с того, что она сделала ему подарок.
«Да. Другого выхода нет», — решила я в тот самый момент.
Я должна сделать ему подарок, чтобы обратить на себя внимание!
Чтобы стать сильнее, Наофуми-сама скармливает Щиту самые разные вещи. Значит, если я достану что-то, что необходимо ему для того, чтобы стать сильнее, он признает, что я молодец и взрослая, и тогда моё признание подействует!