Стану тебе женой
Шрифт:
– Не помню.
– Вот именно, не помнишь. Потому что это было хрен знает когда. А жизнь она же одна и ценить нужно каждый прожитый день. И момент ловить тоже нужно, пока ты ещё молодая и красивая.
– Скажешь ещё… Молодая и красивая, – смеюсь.
– Зря ты так, – фыркает Татьяна, – мужики всю жизнь возле тебя вьются, как венок.
– Ты хотела сказать, как сорняк. Но я же не огородница, полоть траву не собираюсь.
– Да, дамочка. Самооценка у тебя, – указывает рукой на плинтус, – вон где. И это всё бывший муж
– Давай не будем о нём, ладно? О покойниках сама знаешь, либо хорошо, либо никак. А то, что вы любили друг друга, так это все помнят.
– Угу, любили. Где-то очень глубоко в душе, – соглашается подруга и ненадолго переключает своё внимание на вазочку с конфетами, которую я быстро отбираю. – Ну отдай, а. Что за человек такой?!
– Ты слопала уже десять конфет. Хватит, а то будет плющить. Давай лучше яблочко порежу.
– Не хочу яблочко, – обиженно надувает губы, как малое дитя. – Лучше мне скажи за фотосессию. Я тебе совсем не угодила, да?
– Что ты, Тань? – поднявшись со стула, подхожу к подруге, чтобы обнять её со спины за плечи и чмокнуть в щеку. – Огромное тебе спасибо. Я очень благодарна. Сюрприз удался. Да и ты права, знаешь. Фоток хороших у меня нет, а так будет хоть что на памятник поместить.
– Дурочка! Скажешь же такое. Памятник, – громко возмущается. – Тебе ещё жить и жить. И замуж выходить, и детей рожать… Ой, прости, Нат. Я не хотела.
– Да всё нормально.
– Точно нормально? – переспрашивает Таня, примечая смену в моём настроении. Тема детей для меня очень скользкая по понятным на то причинам.
Из коридора доносится телефонный звонок и Таня ненадолго уходит. Возвратившись в кухню, виновато пожимает плечами.
– Карета подана. Извини, крошка, я поеду. Тёмыч уже у тебя под подъездом.
– Подняться не хочет? Я его варениками с клубникой угощу, – игриво улыбаюсь.
– Облезет. У него пузо больше, чем у меня. Куда ещё вареники?
– Да ладно тебе, ты же любишь пивные животики. Сама говорила, – Таня соглашается коротким “угу” и всё-таки топает в коридор обуваться.
Только успеваю провести подругу и закрыть за ней дверь, как слышится звонок. Кто-то пришёл.
Распахнув дверь, смотрю на молодого человека с огромным букетом метровых роз ярко-красного цвета.
– Добрый день, Сташевская Наталья? – спрашивает парень.
– Здравствуйте, да. Это я.
– Отлично. А это вам, – вручив мне букет, просит поставить подпись в журнальчике.
И когда я уже готова закрыть дверь, курьер возвращается с виноватым видом.
– Простите, пожалуйста. Это тоже вам.
Смотрю на небольшую коробку с не меньшим удивлением, чем на розы буквально несколько секунд назад. Интересно, а от кого всё это? Вариантов – вагон и маленькая тележка. Игорь. Славик. И Радмир.
Может, правду
Правда, если цветочки всё-таки от Радмира, то зная его упёртый характер, весёлая жизнь у меня только начинается. Он же прохода не даст, пока своего не добьётся.
А я простила его… давно, но дважды в одну реку не войдёшь, как говорится.
Розы находят своё пристанище в большой напольной вазе, которая, к слову, впервые используется по назначению. Я купила её в прошлом году в качестве декора, когда обновила ремонт в коридоре. Но до сегодняшнего дня ваза всегда была пустой. И хоть мне дарили цветы, тот же Славик на прошлой неделе, но домой я их не приносила. Трудно сказать почему. Наверное, просто не хотела…
С коробкой гораздо сложнее. Мне морально трудно содрать с неё упаковочную бумагу и осмотреть содержимое. Сердце странно ёкает в груди. И пока пальцы аккуратно разрывают бумагу, я дышу через раз, уже зная, от кого всё это.
Коробка небольшая, легко помещается на ладони. Смотрю на содержимое, а горячие слёзы катятся по щекам. Обручальное кольцо. Моё! Я оставила его полтора года назад в доме Радмира, даже уже и не вспомню, куда именно его положила, но он, видимо, всё-таки нашёл его.
Воспоминания обрушиваются на меня потоком, как внезапный проливной дождь. От них не спрятаться и это точно. Часы счастья, минуты боли… Всё перемешивается в одну гремучую смесь, отчего горло сдавливает тисками.
А ещё есть записка. Его каллиграфический почерк, нетипичный для мужчины, будто каждую букву старательно выводил.
“Как видишь, из букетов у меня только розы, Наташа”
Сперва не понимаю, к чему эти слова. Перевариваю фразу, но в голове не возникает никаких ассоциаций. А потом взглядом натыкаюсь на какие-то бумажки. Вчитываюсь. И широкая улыбка расползается до ушей.
Господи, ну какой же дурак. Не могу поверить, что он всё-таки решился на это…
Результаты анализа крови на ИППП (инфекции, передающиеся половым путём) говорят о том, что Сташевский Радмир Вячеславович здоровый от слова “совсем”.
И что мне со всем этим делать?
Он же не думает, что я приму его с распростёртыми объятиями после этих справок, иначе зачем возвращает обручальное кольцо?
Справки прячу в ящике письменного стола, а кольцо в шкатулке для ювелирных украшений.
Руки тянутся к телефону, но я держусь. Не буду ему звонить! Не буду, да я и номера телефона не знаю на самом деле. Но телефон оживает сам. На экране светится незнакомый номер для моей телефонной книги, но я всё равно нажимаю на зелёную трубку.