Стану тебе женой
Шрифт:
Я резко подскакиваю на ноги:
– Таня! Да убери ты пистолет. Господи… Не надо. Что ты творишь?
– Ты уверена, Наташа? Иначе я не смогу его выгнать.
– Не надо его выгонять. Он сам уйдёт.
Рад смотрит на меня пристально, выгибая бровь. В его глазах нет испуга. Там вообще ничего нет, как кажется мне.
– Я хочу поговорить, – произносит Радмир и меня будто током прошибает от звуков его голоса. Он оборачивается и закрывает дверь прямо перед носом Татьяны.
Мы остаёмся наедине и я только чудом держусь, чтобы
Смотрим друг на друга. Молчим. Он будто изучает меня заново и то, что он видит, ему не нравится.
– Ты очень похудела, Наташа, – первое, что говорит он. – Ты болеешь?
– Я абсолютно здоровая, – произношу через зубы. – А тебе не стоило за мной следить. Девушка на сносях. Не обижай! Ей нельзя волноваться.
– Ты сейчас про Олю? – кривая ухмылка расползается на его губах. – Это была моя сестра. Родная!
Его признания неожиданно выбивают почву у меня из-под ног. А может всему виной дурацкий токсикоз, ведь я действительно мало ем, похудела и в последнее время у меня кружится голова от нехватки сил.
Но я не падаю. Только успеваю качнуться, как сильные руки подхватывают меня за талию и в этот момент по моей спине пробегает табун колючих мурашек.
– Убери от меня свои руки, – он нехотя отпускает, и я отхожу назад. – Говори, что хотел и уходи.
– Почему ты вернулась к мужу?
Я не верю своим ушам, но он правда задаёт этот дурацкий вопрос!
– Я не возвращалась к мужу.
– Ты живёшь с ним в одной квартире.
– Что за бред ты несёшь? И вообще, знаешь что? Вали ты на хрен отсюда. Понял?
– В смысле? Ты сейчас серьёзно, Наташа?
– Серьёзно.
– Мы не виделись два месяца. У меня к тебе много вопросов, думаю, ты тоже хочешь что-то спросить. Нет?
Он ждёт от меня ответа. Пристально смотрит в глаза. И я же вижу, как он сдерживает себя, как пытается побороть эту ломку. А меня и саму ломает, потому что сознанием я хочу ненавидеть, но тело помнит другое…
Руки, плечи, шея – всё тянется к нему. И сердце тянется, как последний предатель!
– Ты умер, Радмир. Я тебя похоронила после той аварии. Я носила чёрный платок сорок дней. Я читала псалтырь. Я ставила тебе свечку за упокой! – слёзы градом катятся по щекам, и я уже перехожу на крик: – а ты всё это время был живой! Я оплакивала тебя, а ты был живым…
Меня накрывает истерикой. А сильные руки оплетают мои плечи, сжимают, чтобы не выбралась.
Глава 4
Радмир
Её признания выливаются на меня ушатом ледяной воды. Но она плачет, дрожит и это режет сердце без ножа. Я охреневаю, но мы во всём разберёмся потом, когда Наташа успокоится и сможет нормально говорить, а не глотать слова вместе со слезами.
Обнимаю её как самое драгоценное. Она вяло сопротивляется первые минуты, но уже вскоре зарывается лицом в мою грудь и плачет уже гораздо тише. Мне больно от того,
За спиной тихо отворяется дверь и в появившемся проёме показывается лицо Татьяны. Она всё ещё смотрит на меня враждебно, но уже не тычет дулом своего табельного пистолета в затылок, или это была игрушка, что-то типа сувенира?
– Что с Наташей? – шёпотом произносит, пытаясь заглянуть мне через плечо.
– Плачет, – еле слышно произношу и подруга уходит.
Как только закрывается дверь, Наташа становится совсем тихой. Её больше не трясёт. И дышит уже гораздо спокойнее. Мои губы сами тянутся к её макушке, а руки ползут по спине вниз.
Ещё немного и Наташа отстраняется от меня, а я смотрю ей в глаза и понимаю, что нужно было раньше приехать. Гораздо раньше!
– Поехали со мной. Нам о многом нужно поговорить, – руку ей протягиваю. Жду. Возьмёт?
Головой качает и я знаю, если сейчас откажет, то всё равно со мной пойдёт. Даже против воли. На плечо закину, если не оставит мне выбора.
– Это правда ты? – фокусирует взгляд на моём лице, а затем рукой тянется. Едва дотрагивается до щеки, очерчивает скулу. – Я не верю.
– Это я, Наташа. И стою сейчас перед тобой. Не знаю, почему ты записала меня в покойники, но очень хочу узнать, потому что тому, кто довёл тебя до такого состояния, я уже завтра сломаю ноги и поставлю на колени перед тобой.
– Не нужно, – опять качает головой, а затем льнёт к моей груди, – я до сих пор не верю, что это ты. Прости.
– Ты пойдёшь со мной, милая?
– Пойду.
– Хорошо, – улыбаюсь, обнимаю её крепче, а затем: – всё. Идём, малыш, а то мы здесь навечно застрянем.
Перед зеркалом Наташа приводит себя в порядок. Умывается. Расчёсывает спутанные волосы. Я смотрю на неё в зеркальном отражении и держу себя в руках, чтобы не схватить, не прижать к себе, иначе реально никуда не уйдём.
– И куда мы собрались? – спрашивает Татьяна, как только мы с Наташей выходим из ванной комнаты.
– Тань, я уеду ненадолго. Посмотришь за Лизкой?
– Ты едешь добровольно или он давил на тебя?
– Всё хорошо. У нас теперь всё будет хо-ро-шо, – Наташа вымученно улыбается и поворачивается ко мне, берёт за руку: – я с дочкой попрощаюсь, ладно?
– Иди.
Наташа скрывается за дверью, а её подруга становится напротив меня, руки на груди скрещивает и сверлит гневным взглядом:
– Твоё счастье, что Наташа тебя очень любит, иначе я бы тебя уничтожила.
– Очень рад, что у Наташи такая подруга, – отвечаю, слегка улыбаясь.
– А ты не улыбайся мне так красиво! С жизнью лучше своей разберись. И ещё. Наташа беременная. Не дыши на неё слишком громко. Опасно!
На мгновение зависаю. Значит, в торговом центре, когда она увидела меня вместе с Олей, то про беременность не соврала?