Star Wars: Эпизод III: Месть ситхов
Шрифт:
– Ей надо было умереть.
Покатились новые слезы, но они не имели значения; ей не хватит слез оплакать смерть идеи, которой служила.
– Анакин, можно нам просто… улететь? Пожалуйста. Давай улетим. Вместе. Сегодня. Сейчас же. Пока ты… пока еще что-нибудь не случилось…
– Ничего не случится. Ничего не может случиться. Пусть Палпатин называет себя Императором. Оставь его в покое. Он будет делать грязную работу, чем объединит всю Галактику - против себя. Его будут ненавидеть больше всех остальных. И когда придет время, мы сбросим
– Анакин, прекрати…
– Не понимаешь? Мы станем героями. Вся Галактика будет любить нас, и мы будем править. Вместе.
– Прекрати, пожалуйста, Анакин, прошу тебя, остановись, я не выдержу…
Он не слушал ее. Не смотрел на нее. Он смотрел мимо ее плеча.
В глазах его горела холодная радость, а лицо больше не было человеческим.
– Ты…
За ее спиной раздался спокойный голос с суховатым корускантским акцентом:
– Падме, отойди от него.
– Оби-Ван? Нет!
Девушка повернулась. Да, это Кеноби стоял на опущенном трапе.
– Ты… - пророкотал голос, который должно быть, принадлежал ее любимому.- Ты привезла его сюда…
Падме снова повернулась, и вот теперь Скайуокер смотрел уже на нее.
Глаза его были полны огня.
– Анакин?
– Отойди, Падме,- настойчивость в голосе Кеноби очень походила на страх.
– Он не тот, кто ты думаешь. Он может тебе повредить.
Анакин оскалился.
– Я бы благодарил тебя, будь это дар любви. Дрожа всем телом, качая головой, Падме начала отступать.
– Нет, Анакин, нет…
– Палпатин был прав. Иногда не видят лишь самые близкие. Я так любил тебя, Падме.
Он сжал кулак, и Падме задохнулась.
– Я слишком любил, чтобы видеть! Чтобы видеть, какая ты!
Мир подернулся кровавой вуалью. Падме царапала пальцами горло, но там не было ничего, к чему можно было бы прикоснуться.
– Отпусти ее, Анакин.
Ответом был рык хищника над телом добычи.
– Ты ее у меня не отнимешь!
Падме хотела кричать, умолять, выть - нет, Анакин, прости меня! Прости меня, я люблю тебя… - но не сумела выдавить ни слова через сдавленное горло. Дымка, заволакивающая мир, из красной стала черной.
– Отпусти ее!
– Никогда.
Земля ушла из-под ног, а затем белая вспышка удара отбросила Падме в ночь.
На Сенатской арене с ладоней ситха сорвались змеистые молнии и отклонились по небрежному жесту джедая; Красные плащи повалились без сознания, приняв удар на себя.
И тогда их осталось только двое.
Сражение перешло на новый уровень. Когда ударила новая молния, это не Палпатин сжигал Йоду своей ненавистью, это повелитель ситхов превращал магистра Ордена в дымящуюся кучу одежды и зеленой плоти.
Тысячи лет скрытной жизни победно ликовали.
– Твое время кончилось! Ситхи правят Галактикой! Отныне и навсегда!
И весь Орден, восставая из пепла, превращал свое тело в оружие, чтобы сбить
– И окончено правление будет, да и то затянулось оно, должен сказать.
Запел клинок цвета жизни.
Из черного крыла тени в сморщенную ладонь скользнуло укрытое до сих пор небольшое оружие, крохотный лоскуток предательства, суть искусства ситхов,и выплюнуло клинок цвета огня.
Когда мечи встретились, это не Йода встал против Палпатина, это джедаи сошлись с ситхами - конфликт, лежащий в основе мироздания.
Свет против тьмы.
Победитель получает все.
Оби-Ван опустился на колени возле бесчувственного тела женщины, Падме лежала неподвижно в золе и пыли. Кеноби нащупал пульс. Тот был слабый и рваный.
– Анакин… Анакин, что ты наделал?
В Великой силе Скайуокер пылал термоядерным костром.
– Ты обратил ее против меня.
Кеноби посмотрел на своего лучшего друга.
– Ты сам это сделал,- грустно сказал Оби-Ван.
– Я дам тебе шанс. Ради старых времен. Уходи.
– Если бы я мог.
– Убирайся куда-нибудь подальше. Спрячься. Помедитируй. Тебе же это нравится, не так ли? Тебе больше не нужно сражаться за мир. Мир - здесь. Моя Империя - это мир.
– Твоя Империя? Да в ней никогда не будет покоя. Она основана на предательстве и невинной крови.
– Не заставляй меня убивать, Оби-Ван. Если ты не со мной, значит - против меня.
– Только ситхи меряют жизнь абсолютными истинами. А правда не бывает черной или белой,- джедай встал, развел пустыми руками.- Позволь мне отвезти Падме в медицинский центр. Она ранена, Анакин. Ей нужен врач.
– Она останется.
– Анакин…
– Ты никуда ее не повезешь. Ты к ней даже не прикоснешься. Она моя, понятно? Ты виноват во всем, что случилось, ты заставил ее предать меня!
– Анакин…
Из кулака Скайуокера вырвался луч синей плазмы.
Оби-Ван вздохнул.
Он вынул собственный меч, поднял перед собой.
– Тогда я поступлю так, как должен.
– Попытайся,- сказал Анакин и прыгнул. Кеноби встретил его в воздухе.
Синие клинки скрестились, и вулкан над ними ответил молниям огненным выбросом.
Ц-ЗПО боязливо высунул голову.
Подпрограммы избегания угрозы кричали о перегрузке, и робот-секретарь на самом-то деле больше всего на свете хотел отыскать симпатичный темный шкафчик, забиться внутрь и отключить питание до тех пор, пока все не закончится. Укрепленный, бронированный шкаф предпочтительнее, с закрывающейся изнутри дверцей. Еще можно было бы заварить его (в этом пункте дроид, правда, был не особо уверен). И тем не менее Ц-ЗПО обнаружил, что семенит вниз по трапу туда, что было похоже на жуткий дождь расплавленной лавы и горячего пепла.