Star Wars: Под покровом лжи

Лучено Джеймс

–  Да, учитель, - было ему ответом.

–  Нет, вы не поняли, - он нахмурился и опустился на маты.
– Я расскажу вам притчу.

–  На далекой планете, - начал он, - человека, несправедливо обвиненного в совершении преступления, везли на флаере в тюрьму через обширную пустыню. Внезапно посреди пустыни флаер сломался и, резко затормозив, завис прямо над огромной ямой. Но это была не просто яма, а огромная жадная пасть обитающего в этих песках хищника. Резкий толчок при торможении выбросил охранников из флаера, и слизистая пасть монстра поглотила их. Человек тоже выпал за борт, но в последний

момент сумел ухватиться за посадочную опору флаера. Но не руками - они ведь были скованы у него за спиной, - а зубами. Вскоре показался караван путешественников. Путешественники заблудились и проголодались. Они спросили дорогу до ближайшего поселения, где они могли бы пополнить свои запасы. Человек оказался перед трудным выбором. Он понимал, что если он не поможет им, путешественники, заблудившиеся в пустыне, будут обречены на гибель. Но если он откроет рот, чтобы произнести хоть слово, он обречет себя на верную смерть в пищеварительном тракте чудовища.

Бондара немного помолчал.

–  Как должен был поступить человек в подобной ситуации?

По прошлому опыту ученики уже знали, что вряд ли им суждено услышать ответ из уст Аноона Бондары.

–  Ваши ответы я выслушаю завтра, - закончил учитель фехтования, поднимаясь на ноги.

Сидящие ученики низко поклонились и не отрывали лбов от пола, пока Бондара не покинул зал. Только тогда они встали. Им явно не терпелось обменяться мнениями по поводу занятия, но никто и словом не обмолвился о возможностях решения головоломки.

Куай-Гон потрепал Оби-Вана по плечу.

–  Пойдем, падаван. Мне бы хотелось кое с кем поговорить.

Оби-Ван поплелся вслед за ним вниз по узкой лесенке.

Там внизу несколько магистров совещались со своими падаванами. Некоторых из магистров Оби-Ван немного знал, но ту женщину, к которой направился Куай-Гон, видел впервые.

Это была, наверное, одна из самых необыкновенных женщин, которых когда-либо встречал Оби-Ван. У нее были широко расставленные раскосые глаза (с такой огромной пронзительноголубой радужкой, что она, казалось, мешала ей моргать), широкий и плоский нос и кожа цвета фруктового дерева, высокие скулы и маленький круглый подбородок.

–  Оби-Ван, я хочу познакомить тебя с магистром Луминарой Ундули.

–  Мастер Джинн, - немного захваченная врасплох женщина почтительно поклонилась. Куай-Гон поклонился в ответ.

–  Луминара, это Оби-Ван Кеноби, мой падаван.

Она слегка поклонилась и Оби-Вану тоже. От полной иссинячерной нижней губы к подбородку тянулась татуированная полоса маленьких ромбиков. На каждом сгибе пальца тоже красовалась татуировка.

Выражение лица Куай-Гона стало серьезным.

–  Луминара, мы с Оби-Ваном недавно столкнулись с человеком, у которого были похожие отметины…

–  Арвен Коул, - Луминара не дала Куай-Гону договорить. Она чуть улыбнулась.
– Если бы я росла не в Храме, а на своей родной планете, уверена, я бы слушала истории об Арвене Коуле с самого детства и до сих пор.

Куай-Гон изобразил взглядом крайнюю заинтересованность.

–  Это был борец за свободу, герой войны нашего народа с соседней планетой. Он был великий воин, и он многое принес в жертву победе. Но вскоре после того как наш народ отвоевал свою независимость, люди,

на стороне которых он сражался, обвинили его в заговоре. Они сделали это, чтобы он не занял высокого поста, на котором его хотел видеть наш народ. Много лет провел он в тюрьме. Ужасные условия и наказания еще больше ожесточили того, кого и без того достаточно ожесточила война.

–  Когда, - продолжала Ундули, - при помощи нескольких бывших сподвижников Коулу удалось сбежать из этого ужасного места, он отомстил за себя тем, кто обошелся с ним несправедливо. И он поклялся никогда больше не иметь ничего общего с миром, за свободу которого он так яростно сражался. Он стал наемником и открыто похваляется, что никогда больше не повторит своей ошибки, которую допустил однажды. Что он теперь постиг суть мироздания и всегда будет на шаг впереди тех, кто слишком слаб, чтобы победить, захватить его или еще каким-либо образом помешать его планам.

Куай-Гон втянул носом воздух.

–  У него какие-то свои счеты с Торговой Федерацией?

Луминара покачала головой.

–  Не больше, чем у любого жителя моей планеты. Торговая Федерация соединила нас с Республикой, но сделала это ценой ресурсов нашего мира. По началу Арвен Коул нанимался только к тем, чьи цели полагал справедливыми. Но спустя какое-то время, без сомнения, сказались те реки крови, которые он пролил, - он превратился в обычного пирата и наемного убийцу. И он всегда говорил, что не предаст друга или союзника.

Она помолчала немного и добавила: - Жаль, что в историю скорее войдет Коулпреступник, а не Коулгерой. Я была огорчена, когда услышала, что он погиб у Дорваллы.

Куай-Гон промолчал.

–  Разве нет?
– спросила Луминара. Куай-Гон, казалось, по уши погрузился в свои думы.

–  Пока что я полагаю, что он пропал без вести у Дорваллы.

Луминара неуверенно кивнула.

–  Жив Коул или мертв, все в руках департамента юстиции, не так ли?

И снова Куай-Гон ответил не сразу.

–  Все, в чем я уверен, - произнес он наконец, - это что судьба Коула явно не в моих руках.

Глава 10

Полукружие правого ангара "Дохода" зависло над серой полярной шапкой Дорваллы, над самой границей планетарной тени, словно решило поселиться тут навечно. Страшный взрыв, уничтоживший корабль, покрыл его дюрастиловую поверхность пузырями и полосами нагара. Сквозь главный портал на обломки грузовых суденышек лился солнечный свет, которому все было нипочем.

Но посреди всего этого хаоса, закрепившись на внутреннем изгибе корпуса ангарного крыла, словно прилипала, ютился потрепанный челнок. А внутри него, в свою очередь, ютились восемь его пассажиров - потрепанные еще больше.

–  Ты, кажется, обещала извиниться?
– напомнил Коул Релле.
– Можешь приступать. Она попыталась испепелить его взглядом.

–  Как только ты вытащишь нас из этого дерьма. Если вытащишь. И ни мгновением раньше.

Все сидели в своих креслах. Кто-то заснул, свесив голову на грудь, кто-то похрапывал, откинувшись в кресле. Свет был тусклым, воздух - холодным, да вдобавок еще кислород, бессчетное число раз пропущенный через изнасилованную систему очистки, отчетливо отдавал металлом.