Старая добрая война
Шрифт:
— Извините, минуту. — Дунин «поколдовал» над станцией, затем запросил: — Рубеж-6! Я — Ольха! Как слышите, прием! Мне нужен Первый! …Кто я? Сказал же, Ольха, или тебе открытым текстом, придурок, объяснить? …То-то, давай Первого, срочно!
— А ты молодец, можешь запудрить мозги, — улыбнулся Середин.
— Это получилось случайно… Первый? Минуту. — Дунин протянул гарнитуру капитану: — Начальник блокпоста «укропов».
— Рубеж-6? — чувствуя, как учащенно забилось сердце, спросил Роман.
— Я! Слушаю!
— Не
Но Шрамко не дал Середину договорить:
— Я понял, с кем разговариваю… Встретиться? Для чего? …Обсудить ночное происшествие? …По-моему, здесь нечего обсуждать, вы убили моего подчиненного. …Это недостоверная информация. …Есть предложение? …Ну что ж, хорошо. Только условия выставляю я… Тогда так, встречаемся ровно через час, на дороге в центре буферной зоны. Сигнал к выходу — поднятый над постом белый флаг. …Ну, тогда полотенце, полотенце-то есть? …Встречаемся один на один, без сопровождения и без оружия.
— Согласен, — успел вставить Середин, поняв игру Шрамко. Дмитрий, видимо, находился на КНП не только со связистом, посему представил ситуацию так, будто на связь вышел начальник вражеского блокпоста, что соответствовало действительности, и предложил личную встречу. Подобное на линии разграничения происходило не так редко, что, в итоге, спасло жизни многих и с той, и с этой стороны фронта.
— Значит, ровно через час. Время пошло.
— До встречи, Рубеж!
— До встречи, Ольха!
Середин вернул гарнитуру связисту, по рации вызвал на КНП заместителя.
— Вы что, товарищ капитан, решили встретиться с начальником поста «укров»? — удивленно спросил Дунин.
— Да! И больше никаких вопросов.
— Дела! А комбат…
— Я же сказал, никаких вопросов. Вызовет штаб батальона, передашь отсрочку переговоров, понял?
— Но это не пройдет. Какая может быть отсрочка, когда мы не ведем бой?
— Тогда скажешь, что я в лесополосе. Вместе с заместителем. Вернусь, свяжусь сам со штабом. А комбат не вызовет.
— Ничего не понимаю.
— А тебе, Стас, и не надо ничего понимать. По крайней мере, в данной, отдельно взятой ситуации. Вызывай Иванова, а я пока переоденусь. Да, и полотенце белое приготовь!
— Есть!
Глава седьмая
В 9.50 над блокпостом ополчения взвилось белое полотнище. Сделали флаг из старой простыни. Практически тут же белый флаг поднялся на флагштоке украинского блокпоста.
В 10.00 от шоссе Лакино — Кряж по дороге, ведущей в Горцевск, начал движение офицер в натовской полевой форме. Одновременно, обойдя бетонные блоки, навстречу пошел капитан Середин.
Шли офицеры быстро.
Солдаты, занявшие позиции обороны с той и другой стороны, внимательно следили за обстановкой. За Серединым из КНП наблюдал старший лейтенант
На КНП украинского блокпоста заместитель начальника, бросая взгляды в амбразуру, из которой был виден Шрамко, отправил связиста в окопы, сам же сел за радиостанцию, вызвал майора Кучеренко, офицера СБУ, курировавшего механизированную бригаду, агентом которой являлся лейтенант Щербина:
— Кучер! Я — Гном!
— Слушаю! — ответил Кучеренко.
— Новый командир пошел на встречу с начальником блокпоста сепаратистов.
— Что? — воскликнул Кучеренко. — На встречу? Что за встреча? Кто разрешил? Почему о намерениях капитана Шрамко я ничего не знал, какого черта ты там делаешь, Гном?
Выслушав его гневную тираду, лейтенант ответил:
— Во-первых, встречу запросил начальник вражеского блокпоста, ночью их снайперы подстрелили одного нашего.
— Я в курсе этого.
— Во-вторых, начальник вражеского поста связался со Шрамко, когда меня не было на КНП. Поэтому, ничего не зная сам, я не мог предупредить вас. Если же вы считаете, что я ничего не делаю, то отправьте меня в тыл.
— Ты не того, Гном?! Гонор-то не показывай, а то я быстро собью его. Смотри за встречей, я выезжаю к вам. Если Шрамко вернется раньше, пусть ждет на КНП, понял?
— Так точно!
— Подразделение поднято по боевой тревоге?
— Так точно!
— Все! Развели бардак, переговоры устроили, переговорщики…
Майор Кучеренко бросил трубку, позвонил командиру бригады полковнику Ляху:
— Степан Евдокимович, я выезжаю на шестой блокпост, заодно посмотрю весь участок обороны в районе поста.
— Что за необходимость, Тарас Матвеевич?
— Дисциплина в бригаде слабовата, пан полковник.
— В чем дело?
— В том, что ваши офицеры, назначаемые на блокпосты, самовольно принимают решения о переговорах с сепаратистами. Более того, организуют эти переговоры, не считая нужным спрашивать об этом разрешения у вышестоящего командования.
— О ком вы говорите, Тарас Матвеевич?
— О капитане Шрамко. В настоящий момент у него встреча с командиром вражеского поста.
— Я разберусь, — взревел полковник, — так разберусь, что Шрамко с комбатом пойдут под трибунал!
— Нет, Степан Евдокимович. Теперь делать ничего не надо. Теперь работать буду я. А вот офицеров бригады, привлекаемых для несения службы на постах, следует строго проинструктировать.
— Обязательно проинструктирую.
— Выезжаю на шестой блокпост.