Старая Земля
Шрифт:
Он думал о Феррусе, лишенном головы, и его окровавленном теле, поднятом к темнеющему небу.
О Пертурабо и изготовленной им клетке.
О Кальдере, преданной огню.
О Нумеоне и принесенной им жертве…
Вулкан улыбался, а по его лицу текли горестные слезы.
Он выронил молот и услышал его тихий звон при ударе оголовья о землю. Примарх не боялся гибели, никогда не боялся. Но еще не доказано, остался ли он бессмертным после очищения в огне. Возможно, именно сейчас теория будет опровергнута.
Вулкан открыл
«Отец, со мной ли ты сейчас?»
— Потребовалось более сотни смертей, чтобы довести меня до грани безумия, — обратился он к злобным существам. Они, естественно, не могли понять его слов, но Вулкан отметил тень сомнения, даже паники. — Но это просто скучно.
Он поднял фульгурит вверх и показал своим потенциальным убийцам. Сияние плененной силы Анафемы, еще заключенной в нем, вызвало отчаянное рычание.
Существа поняли, что потерпели сокрушительную неудачу, и с воем бросились на примарха.
Но было уже поздно.
«Всё имеет свою цель».
Орда демонов исчезла, унесенная вспыхнувшим светом.
Глава 28
ЗА СТЕНОЙ
ОХВАЧЕННАЯ ГОЛОДОМ ТОЛПА
Хотя Гете не был трусом, желания спускаться в толпу он не испытывал: его место — на стене. Поэтому сомнительная честь возглавить патруль досталась Ренски.
Она довольно быстро поднялась по служебной лестнице, несмотря на то что прежде в должности смотрителя занималась искоренением беспорядков и бунтов в Городе Просителей. Лишь недавно ее перевели на стену. Это не соответствовало ее склонностям, но свои обязанности она выполняла с профессиональной гордостью.
Будучи смотрителем, она немало повидала.
Мужчину, обычного рабочего факторума, который зарезал всех членов своей семьи и развесил по дому их освежеванные трупы. Смотрители застали его за скромным обедом в окружении лишенных кожи мертвецов.
Простого клерка, принесшего в офис стаббер вместо инфопланшета и устроившего кровавую бойню. Перестреляв всех своих коллег, он вернулся к своим обычным делам, по–видимому, забыв об учиненной бойне.
Пилота грузового самолета, направившего свою машину в густонаселенный жилой район. Погибли тысячи людей, а пилот, спокойно выйдя из бронированной кабины, закурил сигарету лхо и присел среди мертвецов, ожидая, пока его заберут силовики.
После этой глубины ужасов и унижения, до которых могла опуститься человеческая душа, ничто, казалось, не способно было удивить Ренски. Чудовищные картины мучили ее в воспоминаниях, но никаких сюрпризов она не ожидала. Однако недавние беспорядки поколебали ее уверенность.
Ритуальные убийства. Знаки, вырезанные на мертвых телах, выложенные их внутренностями
Зараза проникала в самые удаленные районы, как будто в воде или продовольствии содержалась инфекция, не поддающаяся идентификации.
Жители Города Просителей, охваченные паникой и отчаянием, предавались бесчинствам и алчности, ища утешения в похоти и излишествах. Пока этим недугом была заражена малая часть всего населения, но все больше горожан подпадали под власть пороков.
Суеверных людей Ренски высмеивала в лицо, но даже она не могла отрицать связи между предполагаемым приближением флота Хоруса и возрастанием скорости погружения в безумие и анархию. Страх она считала рациональной реакцией. Испуганный человек возвращается к основным инстинктам, но гнетущий ужас, охвативший Терру и поддерживаемый демагогами, смутьянами и пророками Судного дня, толкал к безумию.
И когда ребристый люк десантного самолета закрылся, на мгновение погрузив в темноту ее отряд, Ренски ощутила укол тревоги и крепче сжала рукоять шоковой булавы.
Три «Валькирии», разогнав людей ослепительным светом и шумом, приземлились по ту сторону стены, воздушные стрелки вели непрерывное наблюдение с первой же минуты вылета. Их тяжелые стабберы, направленные на самые шумные группы, были готовы к действию.
Ренски спрыгнула с трапа ведущего самолета, не дожидаясь. пока посадочные опоры коснутся земли. Реактивная струя двигателя прижала к телу форму и затруднила связь. В ее вокс–бусине затрещали помехи. Ренски прицепила шоковую булаву к поясу, но, пробираясь к месту взрыва, держала руку на кобуре личного оружия.
Вместе с ней высадились двадцать силовиков. Большая часть отряда образовала кордон вокруг проктора, как только самолеты снова поднялись в воздух, чтобы не провоцировать людей из толпы на захват транспорта.
— Ведем непрерывное наблюдение, — раздался сквозь треск статики в ее ухе голос пилота.
Ренски дала сигнал подтверждения и подняла взгляд на стену и шеренгу вооруженных силовиков, выстроенных Гете для ее прикрытия. Во всяком случае, она надеялась, что солдаты получили именно такой приказ.
Обломки крушения разлетелись на большой территории. Ренски обнаружила фрагменты корпуса и человеческих тел, окровавленные и обгоревшие. Она начала осмотр с наружного края и по следам катастрофы двигалась к эпицентру взрыва.
Она нечаянно поддела ногой какой–то предмет, а по том нагнулась, подняла его и нахмурилась.
Голос Гете раздался в воксе сразу после ее вызова.
— Что–то нашли? — спросил он.
Ренски держала в руке исковерканную оболочку бронебойной гранаты, на первый взгляд самодельной.