Starcraft. Сталь и пепел
Шрифт:
Он не знал, сколько еще он так продержится. Голод, жажда, боль, галлюцинации… Он был на грани. Но что-то… что-то заставляло его двигаться вперед. Может быть, это была память о его погибших товарищах. Может быть, это был долг перед Леной, которая, он все еще надеялся, смогла выбраться. А может… может, это была та самая, едва заметная искра пси-силы, которая не давала ему окончательно сдаться.
И вот, когда он уже почти потерял всякую надежду, когда ему казалось, что этот кошмар никогда не закончится, он увидел это. На вершине одного из дальних утесов, на фоне багрового заката, он заметил
Дрон! Разведывательный дрон! Маленький, юркий, с характерными опознавательными знаками Рейдеров Рейнора!
Надежда, почти угасшая, вспыхнула в его сердце с новой, неистовой силой. Он вскочил на ноги, забыв о боли, о слабости, и что есть мочи закричал, размахивая руками: - ЭЙ! Я ЗДЕСЬ! Я ЖИВ!!!
Дрон, казалось, заметил его. Он изменил курс и начал медленно снижаться. А через несколько мгновений в эфире, сквозь треск помех, раздался знакомый, до боли родной голос:
– Сержант Торн?! Черт возьми, Торн, это ты?! Это Рейнор! Мы… мы получили сигнал и оптравили посиковый отряд! Думали, что вы все погибли!
Рейнор. Джим Рейнор. Он не забыл. Он искал.
Джакс рухнул на колени, слезы текли по его грязному, исцарапанному лицу. Он был жив. Он был спасен. Из этого ада. Из этого кошмара.
***
"Гиперион" встретил нас своей привычной, хоть и немного потрепанной после недавней стычки с гибридами, суетой. Медицинский отсек гудел, как растревоженный улей. Доктор Чаква и ее команда, включая наших чудом спасенных Эмили и "Дока" Холлоуэя, немедленно занялись ранеными – Марком, Ридом, Леной и мной. Новости о наших потерях на Рифоне и о самой природе угрозы, с которой мы столкнулись, быстро разлетелись по кораблю, сея тревогу и мрачные предчувствия. Атмосфера на борту была тяжелой.
Я провел в лазарете несколько дней. Физические раны заживали на удивление быстро – доктор Чаква что-то бормотала про "необычную регенерацию тканей" и "аномальные показатели", но я старался не вникать. Гораздо хуже было с ранами душевными. Образы погибших товарищей – "Глыбы", Джонсона, Карвера, Беннетта, "Счастливчика" – преследовали меня во сне и наяву. Чувство вины за их смерть, за то, что я, их командир, не смог их уберечь, давило невыносимым грузом.
Лена и Рид тоже поправлялись. Рид, хоть и был прикован к койке со своей сломанной ногой, старался держаться бодро, постоянно расспрашивая меня о деталях нашего "чудесного" спасения и о том, что стало с остальными. Лена же, едва придя в себя, тут же погрузилась в работу. Датачип с архивами "Объекта Альфа" и моими личными записями, который она смогла сохранить, стал объектом пристального изучения для нее, Свонна и адъютанта 23-46.
Когда меня, наконец, выписали из лазарета, Рейнор немедленно вызвал меня на мостик. Там уже собрались Хорнер, Свонн, Лена и адъютант. На голографическом столе снова мелькали схемы, диаграммы, обрывки видеозаписей с Рифона. Но на этот раз к ним добавилась новая, еще более зловещая информация.
– Сержант Торн, – Рейнор кивнул мне. Его лицо было серьезным, в глазах застыла какая-то мрачная решимость. – Рад видеть вас снова в строю. Хотя, "в строю" – это, наверное, слишком громко сказано.
– Он многозначительно посмотрел на мою
– Я в порядке, командир, – соврал я. На самом деле, каждая клеточка моего тела все еще ныла от боли, а кошмары не давали мне спать. – Что… что вам удалось узнать?
– Многое, сержант. И ничего хорошего, – Свонн вывел на экран трехмерную модель одного из тех «Альфа-хищников», с которыми мы столкнулись. – Эти твари… это не просто мутанты. Это… это целенаправленно созданные боевые единицы. Их генетический код – это какой-то адский коктейль из ДНК зергов, протоссов и… и еще чего-то. Чего-то, что мы не можем идентифицировать. И они невероятно живучи, быстро регенерируют и, похоже, способны к какой-то форме коллективного мышления.
– А тот летающий гибрид, который сбил челнок с предыдущей группой спасателей… – Лена указала на другой экран, где мелькали кадры, снятые внешними камерами «Гипериона» во время атаки. – Мы классифицировали его как… как совершенно новый вид. Что-то среднее между муталиском и протосским «Оракулом». Он обладает невероятной скоростью, маневренностью и вооружен плазменными орудиями, способными пробивать даже щиты «Гипериона». Мы назвали его… «Гарпия Пустоты».
– Имя ему подходящее, – проворчал Тайкус, который тоже присутствовал на совещании, хотя и старался держаться в тени. – Эта дрянь чуть не отправила нас всех на тот свет.
– Но самое главное, сержант, – Рейнор посмотрел на меня, – это вот это.
На экране появилось изображение ученого Конфедерации из той самой записи, которую я передал Лене. И снова прозвучал его отчаянный, прерывающийся голос: - Наруд… он не тот, за кого себя выдает. Он… он связан с Древними. С теми, кто создал и зергов, и протоссов. С Зел'нага. Он… он хочет… Всех…
– Зел'нага… – прошептал я. Это имя было мне знакомо по старым легендам и полузабытым историческим хроникам. Древняя, могущественная раса, создатели жизни во вселенной… И Наруд, этот безумный доктор, каким-то образом связан с ними? Это казалось невероятным. Но после того, что мы видели на Рифоне…
– Адъютант 23-46 провела анализ всех имеющихся у нас данных, – продолжил Хорнер. – И… и похоже, этот Наруд действительно не просто ученый. Его имя всплывает в нескольких засекреченных архивах Конфедерации, связанных с исследованиями артефактов Зел'нага. И… и с некоторыми очень, очень странными псионическими экспериментами.
При упоминании псионики Рейнор и Хорнер переглянулись, а затем посмотрели на меня. Я почувствовал себя неуютно.
– Сержант, – Рейнор заговорил первым, его голос был осторожным. – Доктор Чаква доложила мне о… некоторых изменениях в вашем состоянии. О проявлении псионических способностей.
Я кивнул.
– Да, командир. Я… я сам не до конца это понимаю. Но… это было.
– Мы провели несколько тестов, пока вы были без сознания, – Лена вывела на экран новые диаграммы. – И… да, сержант, у вас действительно зафиксирована слабая, но устойчивая псионическая активность. Индекс… около 3.5 по шкале Доминиона. Это немного, для сравнения, у «призраков» он начинается с 5-6. Но… раньше у вас этого не было. Совсем.
– Как… как это возможно? – спросил я, хотя уже догадывался об ответе.