Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской
Шрифт:
Свадьбу средили хорошу. Пироги из печек летят, вино из бочек льется. Двадцать генералов на этой свадьбы с вина сгорело. Троїх сенот о ров в драки убили. Все торжесво было в газетах описано. Молодых к Ваньки в дом свезли. А только этой царевны Ванька не надо был. У ей в заграницы хахаль был готовой. Теперь и заприпадала к Ваньки:
— Супруг любезной, ну, откуда у тебя взелось эдако богасьво? Красавчик мой, скажи!
Скажи да скажи и боле никаких данных. Ванька не устоял против этой ласкоты, взял
— Што, нова хозейка, нать!..
— Возьмите меня в этих хоромах да и с мостом, и поставьте середи городу Парижу, где мой миленькой живет.
Одночасно эту подлу женшину с домом да и с хрустальным мостом в Париж унесло, а Ванька с мамкой, с собакой да с кошкой в прежной избушки оказались. Только Иванко и жонат бывал, только Егорович с жоной сыпал! Все четверо сидят да плачут.
А царь собрался после обеда к молодым в гости итти, а моста-та и нету, и дому нету. Конешно, обиделся, и Ваньку посадили в казаматку, в темну. Мамка, да кошечка, да собачка христа-ради забегали. Под одным окошечком выпросят, под другим съедят. Так пожили, помаялись, эта кошка Машка и говорит собаки:
— Вот што, Белой, сам себе на радось нихто не живет. Из-за чего мы бьемся? Давай, побежим до города Парижа к той б…и Ванькино кольцо добывать.
Собачка бела, да кошка сера кусочков насушили и в дорогу переправились через реку быстру и побрели лесами темныма, пошли полями чистыма, полезли горами высокима.
Сказывать скоро, а итти долго. Вот и город Париж. Ванькин дом искать не долго. Стоїт середи города и мост хрустальной, как колечко. Собака у ворот спреталась, а кошка зацарапалась в спальну. Ведь устройсво знакомо.
Ванькина молодуха со своим прихохотьем на кровати лежит и волшебно кольцо в губах держит. Кошка поймала мыша и свиснула царевны в губы. Царевна заплевалась, кольцо выронила. Кошка кольцо схватила да в окно, да по крышам, по заборам вон из города! Бежат с собачкой домой, радехоньки. Не спят. Не едят, торопятся. Горы высоки перелезли, чисты поля перебежали, через часты дебри перебрались. Перед їма река быстра, за рекой свой город. Лодки не привелось, как попасть? Собака не долго думат:
— Слушай, Маха, я вить плаваю хорошо, дак ты с кольцом-то седь ко мне на спину, живехонько тебя на ту сторону перепяхну.
Кошка говорит.
— Кабы ты не собака, дак министр бы была. Ум у тебя осударсьвенной.
— Ладно, бери кольцо в зубы да молчи. Ну, поехали!
Пловут. Собака руками, ногами хлопат, хвостом правит, кошка у ей на загривки сидит, кольцо в зубах крепит. Вот и середка реки. Собака отдувается:
— Ты, Маха, молчи, не говори, не утопи кольца-то!
Кошки ответить н е как, рот занет…
Берег недалеко. Собака опеть:
— Вить, ежели хоть одно слово скажешь, дак все пропало. Не вырони кольца!
Кошка и бякнула:
—
Колечко в воду и булькнуло…
Вот они на берег выбрались, ревут, ругаются.
Собака шумит:
— Зазуба ты наговориста! Кошка ты! Болтуха ты проклята!
Кошка не отстават:
— Последня тварь — собака! Собака и по писанью погана… Кабы не твої разговоры, у меня бы за сто рублей слова не купить!
А в сторонки мужики рыбину только што сетью выловили. Стали черевить да солить и говорят:
— Вон hде кошка да собака, верно с голоду ревут. Нать їм хоть рыбны черева дать.
Кошка с собакой рыбьи нутренности стали їсь, да свое кольцо и нашли…
Дак уж, андели! От радости мало не убились. Вижжат, катаются по берегу. Нарадовавшись, потрепали в город.
Собака домой, а кошка к тюрьмы.
По тюремной ограды на виду ходит, хвое кверху! Курняукнула бы, да кольцо в зубах. А Ванька ей из окна и увидел. Начал кыскать:
— Кыс-кыс-кыс!!
Машка по трубы до Ванькиной казаматки доцапалась, на плечо ему скочила, кольцо подает. Уж как бедной Ванька зарадовался. Как андела, кота того принял. Потом кольцо с пальца на палец переменил. Выскочили три молодца:
— Што, новой хозёин, нать?!
— Нать мой дом стеклянной и мост хрустальной на старо место поставить. И штобы я во своей горницы взелся.
Так все и стало. Дом стеклянной и мост хрустальной поднело и на Русь поташшило. Та царевна со своим дружишком в каком-то месте неокуратно выпали и просели в болото.
А Ванька с мамкой, собака бела, да кошка сера стали помешшаться во своем доме. И хрустальной мост отворотили от царского крыльца и перевели на деревню. Из деревни Ванька и взял себе жону, хорошу деушку.
Скоморох кончил сказку, но, когда легли спать, он долго не унимался, плетя свои небылицы. Так при взрывах неугасающего смеха кончился день третий.
День четвертый. Сказки о матери
В большой горнице воздух стоял спертый и душный. Московка вскочила со своего растрепанного снопа первою и бросилась раскрывать окна: глянул день такой нежный, такой старательный, словно стыдился вчерашних слез и хмурости. Свежий воздух входил и пробуждал к жизни распростертые тела. Быстро умывшись, Московка побежала по сырой, но крепкой тропочке среди неогороженных полей туда, на глядень, как называла зв о ницу хозяюшка Александра.
Из окна высунулся косматый Скоморох:
— Бабка! Куда побежала? Я состигу сейчас. Одной не вызнетьсе!
Московка стояла у входа на колокольню недоуменная и растерянная; на лесенке без перил, высоко посередке, зияла страшная дыра: не хватало ступени. Слишком страшно для городских нервов. Но подходил умытый и причесанный Скоморох:
— И куда выгуляла? Бежит по сёжки, как уголейко по печи: станет и задумается. Только усов не хватат! Разгони загадку: маленька коровушка не много доїт, а всем уделит.