Старомодные люди
Шрифт:
— Ты тоже хороша! — Шеннон говорила сквозь плотно сжатые зубы, и в результате из ее рта вырвалось какое-то шипение. — Устроила петушиный бой. Того и гляди, сейчас полетят пух и перья.
— Ага. Забавно, правда?
И Линдзи принялась тискать Стефи и ворковать с ней.
— Линдзи Прескотт, ты их специально стравила.
— И не думала! — возмутилась Линдзи. — Только вот что я тебе скажу, Шеннон Догерти. Тебе тридцать лет, и чем скорее твой отец перестанет водить тебя на помочах, тем лучше для вас обоих. Если Митч Уилер объяснит ему это, он сделает доброе
— Запомни: меня вполне устраивают наши с папой отношения. — Тут Шеннон спохватилась, что ее могут услышать в комнате, и перешла на шепот: — Мне самой нравится проводить время с папой. Он меня не вынуждает, понятно?
— Понятно. — Линдзи вручила Шеннон барахтавшуюся малышку. — Ладно, у меня еще куча дел. Пока.
С этими словами она схватила свою сумочку и была такова.
Шеннон разбирала досада. Надо же, все вообразили, что могут вертеть ею, как им заблагорассудится, — и отец, и Митч, и даже Линдзи. Не выйдет. Она им не кукла. Она сама прекрасно знает, чего хочет в жизни, знает, как ей поступать и с кем встречаться. И обойдется без советов.
А сейчас она знает, что ей ужасно хочется мороженого.
Дул легкий ветерок, необычно теплый для этого времени года. Небо покраснело, предвещая приближение сумерек, но в парке по-прежнему было полно народа. Чудесный весенний вечер, думал Митч.
Он наблюдал, как Шеннон вытирает перепачканную шоколадным мороженым мордашку Стефи. Как он волновался сегодня, прежде чем отправиться к Шеннон в офис. Странно, раньше он никогда не волновался, приглашая женщину на свидание. К тому же визит в кафе-мороженое, в сопровождении всей этой ребятни, которая не дает им спокойно словом перемолвиться, вряд ли можно назвать свиданием. А все же внутри у него все ходуном ходило, когда он поджидал ее у дверей.
Сколько раз на минувшей неделе он тянулся к телефону, чтобы набрать номер Шеннон, и отдергивал руку, вспомнив предостережения Росса. А ведь целых полгода он прекрасно обходился без женщин. И надо же, именно сейчас, когда ему нельзя делать неверных шагов, когда малейшая оплошность грозит разлукой с детьми, он нашел наконец женщину своей мечты. И хочет видеть ее… как можно чаще.
Удивительно, как легко себя чувствует Шеннон в обществе малышей. Взглянув на нее, Митч не мог удержать улыбку. Шеннон пыталась вытереть липкие ручки Стефи, а та наблюдала за ней, сосредоточенно сморщив лобик.
— Молозено, — лепетала Стефи. — Глязь.
— Конечно, солнышко, если ты будешь есть мороженое руками, то будешь вся грязная.
Рейчел потянула Шеннон за руку и указала на питьевой фонтанчик в аллее.
— Отлично, Рейчел! До чего сообразительная девочка!
Шеннон подхватила Стефи на руки и направилась к фонтанчику. Рейчел побежала за ними, явно польщенная похвалой.
Митч с любопытством смотрел, как Шеннон моет под струей фонтана пухленькие ручки Стефи. Насколько он успел заметить, женщины, когда на них элегантное платье, стараются держаться подальше от слюнявых младенцев, а уж от младенцев, вымазанных в мороженом, и подавно. А Шеннон возится со Стефи прямо-таки
Ком подкатил у него к горлу. Боже, до чего она сейчас хороша! Разрумянившееся лицо в обрамлении пышных, блестящих медных прядей. Как весело она смеется, глядя на Стефи, полоскающуюся в фонтанчике.
Да, эта женщина совершенно вскружила ему голову. Такое с ним впервые. Надо признать, ощущение довольно странное — и приятное, и тревожное одновременно.
Все еще улыбаясь, Шеннон опустилась рядом с ним на скамейку.
— Ручки мы отмыли, а вот майку — не удалось. На крошечной майке с надписью «Грязнуля» красовалось большое шоколадное пятно.
— Ваша экономка будет не в восторге, когда увидит это.
— А мы не держим никакой экономки. — Митч пренебрежительно фыркнул.
— Но почему? Ты ведь можешь позволить себе прислугу. Зачем же усложнять жизнь? Тяжело целыми днями нянчиться с тремя маленькими детьми и к тому же заниматься карьерой.
— Справляюсь, — заявил Митч и добавил голосом помягче: — Детям столько пришлось пережить. Как же я после этого доверю их чужим людям?
— Понятно.
Заметив, что разговор о прислуге неприятен Митчу, Шеннон вернулась к злополучному пятну:
— Надо замочить майку в порошке, тогда все легко отстирается.
Митч взглянул на пятно.
— А, ерунда. Мне случалось видеть пятна и пострашнее.
— Не сомневаюсь.
Шеннон поглядела на Дасти. Его голубые вельветовые штаны на коленях совершенно позеленели.
— А пятна от травы ты как отстирываешь?
— Никак. Жду, пока штаны станут совсем безобразными, а тогда ставлю на коленки заплаты, — с самым простодушным видом сообщил Митч. — Здорово придумано, правда?
— А я-то думала, ты не только готовить, но и стирать умеешь с пеленок, — насмешливо протянула Шеннон.
— Нет, стиркой у нас в доме заведовала мама. А мы все только бросали свои вещи в корзину. — Митч лукаво взглянул на Шеннон. — Похоже, я имею дело с крупным специалистом по части стирки?
— С чего ты взял?
— Да уж больно хорошо ты разбираешься в пятнах. И по-моему, твоя подруга упомянула, что ты стираешь для своего отца.
Шеннон настороженно взглянула на него, и Митч догадался, что коснулся болезненной темы. Правда, разговор об ее отце он завел умышленно. Этот чудак набросился на него с такой яростью, что оставалось только руками развести. Хорошо бы Шеннон объяснила, в чем тут дело. Но она сделала вид, что пропустила его замечание мимо ушей.
Тогда Митч спросил без обиняков:
— Твой отец что-то против меня имеет?
— Да нет, с чего бы это, — напряженным голосом ответила она.
— Тогда почему он на меня так взъелся? Заявил с бухты-барахты: «У моей дочери нет времени для таких типов, как вы». По-моему, несколько странное начало знакомства, а?
Шеннон вздрогнула.
— Неужели он так и сказал? Митч, ради Бога, не сердись. Понимаешь, папа, он… он слишком за меня переживает.
Переживает? Пожалуй, это сказано чересчур мягко, подумал Митч. Ее отец смотрел на него как на личного врага.