Старший оборотень по особо важным делам
Шрифт:
Кот не слушал его. Он продолжал орать и бить по стеклу.
И вдруг замолчал.
Молча стоял, судорожно подрагивая и переступая пушистыми лапами.
А потом соскочил с подоконника, сел посреди кухни на пол, и, поджав хвост, протяжно, жалобно закричал, извещая о приходе беды...
– Ну, я пошел, – сказал Серега, подбрасывая на ладони ключи от машины. – Представляю, как офигеет «наружка».
– Давай. Я за тобой поеду.
– Тормознись только где-нибудь, купи водки. А то у меня дома голяк.
Стас кивнул.
Серега
В эфире пронеслось:
– Внимание «Шестому»: связь села в машину объекта. Принимайте.
– «Шестой» готов. Слава богу, достоялись...
Серега обошел машину вокруг, чтобы еще раз убедиться, что все нормально, выключил сигнализацию и сел за руль.
– Привет, старый, не скучал? – Подмигнул он висящему перед лобовым стеклом Будде.
Настроил под себя сиденье и зеркала, проверил, в каком положении рычаг коробки передач.
Вставил ключ в замок зажигания. Включил стартер.
Мотор завелся с полоборота.
Он проработал только несколько секунд.
Столько, сколько потребовалось, чтобы нагрелась выхлопная труба, и прицепленный к ней датчик температуры подал сигнал детонатору.
И прогремел взрыв...
Заряд пластида был закреплен на днище прямо под водительским местом и не оставлял никаких шансов выжить тому, кто окажется за рулем.
18
На место взрыва съехалось все начальство и множество сотрудников разного ранга: постовые, участковые, опера местного отделения, районного Управления, главка, эксперты, взрывотехническая группа ОМОН, следователи прокуратуры.
Все что-то делали. Все были заняты. Искали следы, опрашивали свидетелей.
Начальники переговаривались между собой. Они прибывали поочередно, с интервалом в три-пять минут, будто следуя какому-то расписанию. Сдержанно здоровались друг с другом, сурово смотрели на взорванную машину. Если поблизости оказывался незадачливый подчиненный, забывший, что руководство лучше обходить стороной, ему тут же давали какое-то поручение.
Что-нибудь вроде:
– Найди местного дворника.
Или:
– Перепишите номера всех машин в этом и в соседнем дворах.
Или:
– Где кинолог? Кинолог был? Срочно найди его, пусть придет и доложит.
Шел мелкий дождь.
Привалившись к невысокому кирпичному заборчику, стоял Соловьев. Его пока не трогали. Задали несколько самых общих вопросов – и все, на время забыли про основного свидетеля.
Выпав из царящей вокруг суеты, Стас невидящими глазами смотрел на то, что осталось от «Альфа-ромео». Задняя часть машины, от средних стоек и дальше, практически не пострадала, только стекла выбило и двери открыло ударной волной. А вот переднюю словно били гигантским тупым топором. Разрубить напополам не смогли, но искорежили так, что теперь не поймешь, где что было. Просто месиво из железа, пластмассы, стекол и...
Скрябин видел то, что осталось от Соловьева.
Почти ничего не осталось.
Что не тронуло взрывом, над тем поработал огонь. Еще и в пистолете Сергея,
Все что-то делали. Или делали вид, что чего-нибудь делают. Один Скрябин неподвижно стоял, прислонившись к полуразрушенной кирпичной ограде. Прямо около его ног валялась фигурка Будды, которую взрывом выбросило из машины, не повредив. Стас ее не замечал.
Громов приехал одним из последних. Поздоровался с генералом, с другими начальниками. Поговорил. Только после этого подошел к Скрябину:
– Стас! Стас, надо ехать в прокуратуру. Ты меня слышишь?
– Слышу. Поехали. – Стас не пошевелился.
Подошел незнакомый Стасу молодой мужчина с папкой под мышкой.
– Вы Скрябин?
Стас посмотрел на него и ничего не сказал.
– Я – дежурный следователь городской прокуратуры. Мне необходимо вас допросить о том, что здесь произошло.
– Машина взорвалась...
Громов хотел вмешаться, сказать, что дежурному следователю лучше заняться осмотром места, а допрос основного свидетеля проведет Кожурина, с которой уже все согласовано, и которая ждет в прокуратуре. Но его вмешательства не потребовалось. Появился еще один незнакомый Громову человек – средних лет хорошо одетый мужчина с манерами уверенного в себе, делающего успешную карьеру руководителя. Он взял дежурного следователя под локоть и, что-то ему объясняя, увел в сторону.
– Это еще кто? – спросил Стас.
– Кустов, новый зам. Виноградова.
– А где сам Виноградов?
– Его в Москву срочно вызвали.
– Наградят, наверное.
После короткого разговора с Кустовым следователь достал бланк и начал составлять протокол осмотра места происшествия, а сам Кустов вернулся и, оценивающе посмотрев в лицо Стаса, сказал:
– Поедешь в городскую. Они тебя проводят. – Кустов кивнул на двух оперативников УСБ, молча подошедших к Стасу с двух сторон. – На всякий случай.
Скрябин кивнул и, сопровождаемый уэсбэшниками, пошел к их машине.
Громов посмотрел, как они уходят, потом перевел взгляд на останки взорванной «Альфа-ромео». Тяжело сглотнул. И тяжело сказал:
– Соловьев был одним из лучших.
– А как же Шилов? – прищурился новый зам. начальника УСБ.
– Шилов – лучший. – Опустив голову, Громов направился к своей машине.
– Что-то непохоже!
– Тогда поймайте его.
Кустов заметил у себя под ногой фигурку Будды. Перекатил ее носком ботинка, рассматривая. Равнодушно оттолкнул. Крикнул вдогонку Громову, уже стоявшему у машины:
– Честных ментов не убивают!
Громов посмотрел через плечо:
– Да, их сажают. Это дешевле.
В подворотне толпился народ. Зевак было много. Кто-то явно возвращался с работы и остановился, чтобы послушать. А кто-то второпях, накинув, что попало, выскочил из дома, чтобы посмотреть.
Пониже опустив кепку, Егоров подошел и встал в крайнем ряду.
Впереди, во дворе его дома, стояли несколько милицейских машин. Дежурный «уазик» из отделения, микроавтобус криминалистической лаборатории, две «Волги» из главка.