Старуха Шапокляк
Шрифт:
Я не улетел в Челябинск. Сказал Порфирию Порфирьевичу, что у меня дела в столице. Тот метнул настороженный взгляд, но тут же успокоился, менты не сомневаются, что я в ловушке.
Фиолетовая девушка эмо без очевидных признаков груди наворачивает бутерброды так, будто её не кормили полгода. Фиолетовой, впрочем, она мне только кажется. У неё странная короткая причёска с редкими фиолетовыми перьями и покрашенные в фиолетовый цвет ногти. В остальном обычная писуха, лет
Когда я пришёл на набережную, она уже сидела на ступенях, смотрела на воду и курила сущую дрянь, что-то вроде «Примы» без фильтра. Я уселся рядом, вскоре объявилась Шапокляк, и у фиолетовой девушки началось пиршество жрачки.
— Пивка бы, дядя, — сказала фиолетовая. — Всухомятку это неправильно. Пива хочу. Попроси бабку, пусть пива поставит.
— Ладно, — говорю я, Шапокляк, улыбаясь, ставит на скатерть бутылку «Жигулевского».
— Фи, — ехидно произносит фиолетовая. — Тоже мне волшебники. Я думала, что-нибудь диковинное сейчас появится, вроде бельгийского фруктового.
— Смотри не подавись на халяву, — говорю я. — А то заставлю трахаться в порядке расчёта за кормёжку.
— Не выйдет ничего, — уверенно говорит девица. — Я лесбиянка и революционерка, дядя. А тебе если проститутки нужны, иди вон по мосту через реку, их там сколько влезет.
— Спасибо, — говорю я. — Шлюхи мне только и не хватало для полноты картины. Сейчас докурю и отправлюсь.
— Как хочешь, — потягивается фиолетовая. — А чего твоя бабка молчит всё время. Я ей не нравлюсь, что ли?
— Не знаю, — говорю я. — Вообще-то, она мёртвая, а мёртвые всегда молчат.
— Клёво! — говорит фиолетовая. — Первый раз в жизни пью пиво с мёртвыми. А ты тоже мёртвый, дядя?
— Какие твои годы, — меланхолично замечаю я. — Я пока ещё живой. Но это, милая моя, как выясняется, такая тонкая грань, я даже не думал, что так незаметно можно границу перейти. Ты искупаться не хочешь?
— Ты чего, дядя, рехнулся? — говорит фиолетовая. — Кто же в Москве-реке купается? И вода леденющая.
— Ничего, — я раздеваюсь до трусов. — Мы — уральцы, ребята крепкие.
— Я пойду, пожалуй, дядя, — говорит фиолетовая. — Меня подруга заждалась.
— Иди, — говорю я, хватаю её за руку и прыгаю в воду. Старуха Шапокляк усаживается на табуретку и на прощание машет нам платочком.
Это не лучшее решение, я плыву на спине, но как обычно единственно возможное в сложившейся ситуации. Если кто-то, кроме меня, видит Шапокляк, он автоматически превращается в опасного свидетеля. Потому что если старуха не разговаривает со мной, это не означает, что она не будет говорить с кем-то другим.
Наверное,
Какая непростое будущее тебе предстоит, думаю я, мышцы постепенно цепенеют от холода. Писуху, конечно, жалко, но с другой стороны, она уродка и лесбиянка, шлак нации. Многих придётся убивать, наверное, когда-нибудь меня поймают. А какая разница? Широко расставив руки, я лежу на воде, подставив лицо под ослепительно яркое весеннее солнце. В любом случае, жизнь, та твоя жизнь, где была семья, работа, цель и движение, действие и результат, мораль и правила поведения, та твоя жизнь всё-таки ухнула в бездну. Менты предложили на самом деле агонию, унизительную тем, что придётся каяться в грехах, которые я грехами не считаю. Я хотел жить, я дал жизнь своей дочери, я сделал немало полезного для многих людей. Но это всё не перевесило мнения одной ебанутой старухи, которая когда-то выжила вместо того, чтобы уступить место под солнцем.
Я не знаю, далеко ли я уплыву. Ноги сводит судорогой, я всё чаще хлебаю противную грязную воду. Кажется, Москва-река впадает в Волгу. Выберусь на крутой берег и буду пугать рыбаков видом сказочного упыря. Тогда в Афгане, я вдруг понял, что я один перед беспощадным миром. Я хотел об этом забыть. Я думал, что мир лучше и справедливее. Я переворачиваюсь и вижу вдалеке на набережной людей, которые смешно размахивают руками и что-то кричат.
Я ошибся. Я по-прежнему один. И навсегда останусь один.
ххххххххххххххх
«Володя! Я тебя умоляю, перезвони! Я знаю, что тебе очень плохо. Я дозваниваюсь вторые сутки, ты не отвечаешь. Володя, пожалуйста, верь мне, мы всё решим. Я была вынуждена рассказать нашей дочери, что у тебя проблемы. Катя очень переживает и собирается прилететь в Челябинск. Володя, пожалуйста, только не пропадай! Я люблю тебя..»
Дорожный рабочий вновь прослушал сообщение и выключил мобильный телефон. «Мобильник лучше выброшу в реку, — решил он. — Вместе с документами. Деньги и пиджак заберу. Пиджак мне впору, хороший пиджак, дорогой, совсем новенький».
Он оценил критическим взглядом лежавшие на бетонных ступенях ботинки, рубашку и брюки. «Нет, только пиджак, — подумал дорожный рабочий. — Остальное пусть в реке плавает».
— Маджид! — раздался голос прораба сверху. — Ты идёшь, твою на перекосяк! Обед давно закончился. Работать пора…