Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище)

Жнец Анна

— В-в-вы… вылезла через окно, — с трудом, задыхаясь, прохрипела она. — Через… через окно своей спальни.

Ну молодец. Я ее, значит, жду, все беды на свою пятую точку собираю, а она, акробатка такая, через окно.

Что ж, стоит признать, и правда молодец. Но почему не предупредила, что собралась заняться домашним альпинизмом?

Позади распахнулась дверь таверны, и в спины нам полетел поток отборных ругательств. Не знаю, преследовали нас или нет. Кровь шумела в ушах, мне мерещился звук погони, но, возможно, его рисовало

мое воображение. Я не оборачивалась, опасаясь потерять в скорости.

— Смотри! — заорала Люсиль. — Экипаж!

Из-за угла действительно вырулила длинная черная повозка из тех, что вмещала до шести пассажиров. Она стала нашим спасением, пусть и ехала не в ту сторону, куда мне было надо. Ничего. Потом пересядем. Лишь бы убраться из этого опасного района как можно скорее.

— Эй! — закричала Люсиль, размахивая руками, чтобы привлечь внимание кучера. — Остановитесь! Подберите нас.

К счастью, возничий оказался хорошим малым и внял мольбам двух испуганных девиц.

В салоне экипажа, на лавочке, пытаясь отдышаться и унять взбесившееся сердце, я обнаружила, что до сих пор судорожно стискиваю запястье Люсиль, и разжала пальцы. На белой коже остались красные следы от моей хватки.

— Прости.

— Ничего. Куда мы едем?

За окном проплывали угрюмые дома из серого камня. Небо стремительно темнело.

— Сначала надо забрать у портнихи заказ, а потом, — я всмотрелась в густеющие сумерки. — Потом домой.

— И я с тобой? — натянутой струной в голосе Люсиль прозвенела тревога. Девчонка боялась, что ее бросят на произвол судьбы, и не сводила с меня настороженных глаз. Ее пальцы нервно комкали юбку на коленях.

— Конечно. Представлю тебя хозяину.

Вот Реймон Марцелл удивится, что я нашла для него служанку, да так быстро.

— Подготовим для тебя комнату. И завтра уже приступишь к своим обязанностям горничной.

— А кто… кто мой будущий хозяин? На кого мне предстоит работать? — глаза Люсиль блеснули любопытством и немного тревогой.

Я вздохнула, предвкушая непростой разговор.

— Выйдем на улицу, и я все тебе расскажу.

Глава 8. Обновка

— Его Сиятельство Рэймон Марцелл? — задумчиво повторила Люсиль, хмуря красивый высокий лоб.

Мы вышли из экипажа и замерли посреди опустевшей улицы. Остановились для беседы. Рядом мужчина в синем камзоле, балансируя на узкой переставной лестнице, зажигал один из фонарей у дороги.

— Рэймон Марцелл. Это случайно не тот Марцелл, который… — Глаза Люсиль округлились, рот приоткрылся. Она в ужасе прижала ладонь к губам. Похоже, догадалась, о ком идет речь.

Проклятье! Не думала, что девушка из простой, небогатой семьи знает блэквудское чудовище по имени.

— Нет, — Люсиль затрясла головой и устремилась прочь, продолжая повторять, как заведенная: — Нет, нет, нет.

Я догнала ее и схватила за запястье:

— Все,

что о нем говорят, неправда.

С отчаянием на лице Люсиль попыталась выдернуть у меня свою руку. Она едва не плакала.

— Бывший хозяин Ниена. Он проклят. И его замок в лесу на холме тоже проклят. Там творятся ужасные вещи. Это все знают.

— Ничего подобного.

— О боги, о Великий Зимний Дух, я же вам поверила, — девчонка разрыдалась. На ее больших голубых глазах набухли слезы и покатились по щекам, оставляя влажные дорожки. — Доверилась вам. Сбежала от мистера Козини, предала отца. Куда мне теперь идти? Что делать? Домой нельзя. Обратно в «Бешеную флягу»?

Ее спина содрогнулась, из груди вырвался придушенный всхлип. Остановившись посреди улицы, она закрыла лицо ладонями и погрузилась в свое горе.

Снег кружился в воздухе, оседая на наших меховых шапках, путаясь в длинных волосах, собираясь погонами на плечах моей шубки и Люсильдиного худого пальто.

— Люсиль, пожалуйста, не плачь. Граф Марцелл вовсе не монстр.

— Он каждый год требует себе новую жертву, — шепнула бедняжка в свои ладони. — Что он с ними делает? Говорят, жрет. Вместе с костями. А перед этим, — она тихонько завыла. — А перед этим насильничает.

Я вспомнила красивые голубые глаза Реймона Марцелла, добрые лучики морщин, разбегающиеся от его век, когда он улыбался в свой черный платок-маску. Его вежливость, обходительность. Его искреннюю готовность помогать девицам, попавшим в беду. Вспомнила, и мне стали до омерзения противны все эти злые сплетни о хозяине Блэквуда.

— Не надо так о нем говорить. Он этого не заслуживает. Никого Его Сиятельство не съел и не снасильничал, — я скривилась.

— Тридцать лет ему отдают девиц. Зачем? Куда они исчезают? — Люсиль недоверчиво смотрела на меня сквозь разведенные пальцы.

— Он помогает им устраивать свою жизнь.

— Граф? Мужчина? Помогает молодым девушкам? Просто так? По доброте душевной? — Взгляд Люсиль стал еще более подозрительным.

— И мне помог. Смотри, — я развела руки в стороны, показывая, что жива и невредима, румяна и хорошо одета. — Я работаю у Реймона Марцелла, и никто меня не обижает. Нравится моя шубка? Я купила ее за свое жалование. Десять золотых в месяц.

У Люсиль отвисла челюсть.

— И у тебя такая будет. Хочешь?

При взгляде на мое короткое белое манто глаза девушки заблестели, она облизала губы, но тут же тряхнула головой, одергивая себя.

— Ни разу за все эти тридцать лет никто не видел Его Сиятельство в городе. Он не покидает свой замок на холме. Почему? Это странно.

— Затворник не равно чудовище.

Мои слова Люсиль не убедили. Сверкая глазами, она ждала от меня более внятного объяснения, и я решила слукавить.

— Его Сиятельство тяжело болен. Болезнь приковала его к дому. Все остальное — нелепые слухи, которые распускают недоброжелатели.