Старые амазонки
Шрифт:
Валентина Ивановна тяжело вздохнула.
— Вот так продолжается последние два дня.
Кофе был великолепным. Я даже глаза закрыла от удовольствия.
— Так это давно началось?
— Нет, не очень. Недели две назад. Писем пришло четыре, последнее вчера, вернее, в воскресенье.
— Посмотреть можно?
— Сейчас, — она прошла к стенке, достала откуда-то сверху ключ и открыла секретер, — вот они. Ее лицо было крайне растерянным.
— Что-нибудь не так? — поинтересовалась я.
— Нет… Да… нет, мне показалось, —
— Что показалось? Важной может быть любая мелочь.
— По-моему, письма лежали немного не так, но, может, я стала просто подозрительной. Меня очень волнует Света. А вдруг она их нашла? Это ужасно! — всплеснула руками Валентина Ивановна.
— Подождите. Здесь нет ничего страшного, Просто девочка сама будет более осторожной. Когда вы последний раз прикасались к письмам?
— В воскресенье утром я положила туда новое, но на предыдущие не обратила внимания.
— А перед этим?
— Где-то на той неделе. Мы не придали серьезного значения всему этому, но как только начался учебный год, стали присылать фотографии, — она достала из конверта фото и протянула мне.
Все то же самое. Полароидные фотографии. Я внимательно их рассматривала. В коридоре школы Света идет к классу с сумкой. Значит, скорее всего это утро. Рядом никого нет. В классе фотографировали явно из входной двери. На шутку никак не похоже. Как бы прочитав мои мысли, Валентина Ивановна заметила:
— Мы все еще думали, что какой-нибудь мальчик пошутил, но Света говорит, что никто фотоаппарата в школу, не. приносил, кроме первого сентября.
— Но Света ничего не знает, вы говорили?
— Я ничего и не объясняла. Просто сказала, что после каникул они, наверное, много фотографируются. Она тогда еще очень удивилась и ответила, что у нас и фотоаппарата-то в классе нет, да и некогда, все больше общаются. Класс у них действительно дружный.
Валентина Ивановна передала мне все конверты: буквы вырезаны и наклеены. «А что, если с них снять отпечатки пальцев, — мелькнула у меня в голове мысль. — На самом письме вряд ли, а вот когда заклеивали… то, может, и получится».
Но потом я решила, что это ничего не даст. Судя по «почерку» шантажистов, вряд ли действуют профессионалы, числящиеся в картотеке органов.
— А почему вы сразу не обратились ко мне? Не знали о моем существовании или просто не хотели?
— Знать знала, правда, понаслышке, но знала, что и услуги ваши стоят дорого, а у нас…
Я невольно огляделась еще раз. Большого достатка, конечно, нет, но даже я не могу себе позволить такую мебель. Валентина Ивановна, перехватив мой взгляд, улыбнулась.
— Не поверите, но все это, — она обвела комнату рукой, — случайность.
Мы и сами не поверили.
— То есть? Наследство рухнуло на голову?
— Нет. Выиграли в «Русское лото». Никогда ни во что не играла, а тут с работы шла — и продавец пристал: «Возьмите да возьмите,
Я просмотрела последний конверт. Там все как прежде: требовали десять тысяч долларов. Только новая приписка: в случае обращения в милицию угроза будет приведена в исполнение немедленно.
— А вы сейчас не работаете?
— Нет, я взяла отпуск. Начальство у нас хорошее. Я объяснила, что дома небольшие проблемы. Дали сразу.
— Да, кстати, насчет оплаты. Если что случится серьезное, можете обращаться. Не со всех я беру дорого.
— Хорошо, спасибо.
— А со Светой, мне кажется, вам лучше поговорить. Может быть, она и видела что-нибудь.
— А может, вы сами? — осторожно предложила Валентина Ивановна. — Я что-то боюсь.
— Хорошо, я не против. Можно прямо сейчас.
— Сейчас даже лучше. А то, знаете, и мне очень тяжело, я ей ничего объяснить не могу.
Я подошла к Светиной комнате и постучалась.
— Да, войдите.
— Я могу с тобой поговорить?
— Можете.
У меня мелькнула мысль, что Света все знает. По-моему, она меня ждала и, судя по всему, знала, кто я такая. Я огляделась, благо «Русского лото» коснулось и ее комнаты. Стенка была новейшая.
— Мне тоже кое-что перепало, — улыбаясь и указывая на стенку, сказала она.
Я не стала играть в кошки-мышки и спросила напрямик:
— Света, ты знаешь, почему я к вам пришла?
— Да, знаю.
— И давно?
— Нет, с прошлой недели. До этого я ничего не могла понять. Меня везде встречают, никуда одну не пускают, даже на день рождения к подруге. Там был весь класс, кроме меня. Я наотрез отказалась идти с родителями. Это ужасно! А потом я подсмотрела совершенно случайно, что мама прячет ключ от секретера.
Когда ее не было, я достала и все прочитала. Родители стали ужасно дерганые. С ними разговаривать невозможно. Но этого больше не будет.
— Чего?
— Писем.
— Почему?
Она замялась, а потом вдруг, что-то вспомнив, воскликнула:
— Так вы же этим занялись!
Но мне показалось, что не это она хотела сказать.
— Свет, а ты ничего подозрительного не заметила?
— Нет, — она сразу отвела глаза.
Заметила, но говорить не хочет. Почему? Может быть, тот человек понял, что его обнаружили, и напугал девочку?