Старые капитаны (рассказы)
Шрифт:
– Мне это не нужно, - великодушно сказал старик.
– Одевайся, - сказал Билл, поворачиваясь к всхлипывающему Томми.
– Не пойду я в этот трюм!
– сказал Томми в отчаянии.
– Так и знайте, ни за что не пойду!
– Кок, - спокойно сказал Билл, - давай сюда его барахло. Ну-ка, Томми!
– Говорю тебе, я не пойду!
– сказал Томми.
– И еще вон тот линек, кок, - сказал Билл.
– Он у тебя как раз под рукой. Ну-ка, Томми!
Самый молодой член экипажа перевел взгляд со своей одежды на линек и снова с линька на
– А как меня будут кормить?
– мрачно спросил он, принимаясь одеваться.
– Сейчас ты возьмешь с собой бутыль воды и несколько сухарей, ответил Билл, - а по ночам мы будем опускать тебе немного мяса, которое так тебе по вкусу. Прячь все это среди груза и, если услышишь, что люк открывают днем, сразу прячься сам.
– А как насчет свежего воздуха?
– осведомился приговоренный.
– Свежий воздух будет тебе по ночам, когда поднят люк, - сказал Билл.
– Не беспокойся, я обо всем позаботился.
Наконец приготовления были закончены. Дождавшись, пока Симпсон не сменил у штурвала помощника, они вышли на палубу, то волоча, то легонько подпихивая сопротивляющуюся жертву.
– Он у нас будто на пикник собрался, - сказал старый Нед: юнга мрачно стоял на палубе, держа в одной руке бутылку, а в другой - сухари, завернутые в старую газету.
– Помоги-ка, Билл. Потихоньку...
Двое моряков бесшумно сняли с люка крышку, и, поскольку Томми наотрез отказался участвовать в этой процедуре, Нед первым спустился в трюм, чтобы принять его. Билл взял отчаянно брыкающегося юнгу за шиворот и подал его вниз.
– У тебя?
– спросил он.
– Да, - отозвался Нед придушенно и, выпустив мальчишку из рук, поспешно выкарабкался наружу, вытирая ладонью рот.
– Ты что, приложился к бутылке?
– спросил Билл.
– Врезал каблуком, - коротко объяснил Нед, - Давайте крышку.
Установив крышку на место, Билл и его сообщники тихонько вернулись в кубрик и не без некоторого страха перед завтрашним днем улеглись спать. Томми тоже свернулся в углу трюма и заснул, подложив под голову бутылку, ибо проплавал в море достаточно долго и научился принимать вещи такими, как они есть.
Лишь к восьми часам следующего утра хозяин "Солнечного луча" узнал, что у него пропал юнга. Он задал коку вопрос, сидя за завтраком, и тот, будучи человеком весьма нервным, побледнел, уронил на стол кружку с кофе и пулей вылетел наверх.
Некоторое время капитан громогласно призывал его в самых изысканных выражениях, какие приняты в открытом море, а затем, весь кипя, поднялся за ним на палубу, где обнаружил смущенных матросов, сбившихся в тесную кучку.
– Билл, - встревоженно сказал капитан, - что с этим проклятым коком?
– Его постиг удар, - сказал Билл, покачивая головой.
– И нас всех тоже.
– Сейчас вас постигнет еще один, - пообещал капитан с чувством.
– Где юнга?
На секунду собственная дерзость повергла Билла в смятение, и он беспомощно оглянулся на товарищей. Те поспешно отвели глаза и уставились в море за бортом, и тогда
В полном остолбенении капитан прочел письмо с начала до конца, а затем передал помощнику, который вышел на палубу за ним следом. Помощник прочел и вернул капитану.
– Это вам, - сказал он кратко.
– Не понимаю, - сказал капитан, качая головой.
– Ведь только вчера он ел свой обед вот здесь, на палубе, и приговаривал, что нигде еще не получал такой хорошей еды. Вы ведь тоже слышали, Боб?
– Слышать-то я слышал, - сказал помощник.
– И вы все слышали его, - сказал капитан.
– Ну что же, у меня есть пятеро свидетелей. Видимо, он просто сошел с ума. Никто не слыхал, как он прыгнул за борт?
– Я слышал всплеск, сэр, во время моей вахты, - сказал Билл.
Почему же ты не побежал и не посмотрел, что там такое?
– спросил капитан.
– А я подумал, это кто-нибудь выбросил за борт свой ужин, - ответил Билл.
– А!
– произнес капитан и закусил губу.
– Вот как? Вы все время скулите из-за еды. Что с ней такое?
– Это отрава, сэр, - сказал Нед, качая головой.
– Мясо ужасное.
– Оно вкусное и питательное, - сказал капитан.
– Ладно, коли так. Можете брать мясо из другого ящика. Теперь довольны?
Матросы несколько оживились и принялись подталкивать друг друга локтями.
– Масло тоже плохое, сэр, - сказал Билл.
– Масло плохое?
– сказал капитан, нахмурившись.
– Как это так, кок?
– Да я его не порчу, - сказал кок беспомощно.
– Давай им масло из бочонка в моей каюте, - проворчал капитан.
– Я твердо уверен, что ты плохо обращался с юнгой. Еда была прекрасная.
Он ушел, забрав письмо с собой; за завтраком он положил письмо на стол, прислонив к сахарнице, и потому ел без всякого аппетита.
В этот день матросы катались как сыр в масле, по выражению Неда: в дополнение к прочим роскошным блюдам им выдали еще и пудинг - угощение, которым они лакомились прежде только по воскресеньям. На Билла смотрели как на хитроумнейшего благодетеля рода человеческого; радость и веселье царили в кубрике, а ночью крышка люка была поднята, и пленника попотчевали отложенной для него порцией. Благодарности он, впрочем, не выразил, вместо этого он задал скучный и неуместный вопрос: что с ним будет, когда плавание кончится.
– Мы тайком переправим тебя на берег, не бойся, - сказал Билл.
– Никто из нас не собирается оставаться на этом старом корыте. А тебя я возьму с собой на какой-нибудь другой корабль... Что ты сказал?
– Ничего, - солгал Томми.
Каковы же были гнев и растерянность команды, когда на следующий день капитан снова вернул их на прежнюю диету. Вновь выдали старую солонину, и прекратились роскошные поставки с кормы. Билл разделил судьбу всех вождей, дела которых пошли плохо, и из кумира своих сотоварищей превратился в мишень для их насмешек.