Старый дом (сборник)
Шрифт:
Не мог он сейчас видеть отца, его морщинистый затылок, сгорбленную спину: "Эх, зря поехал! И Сабит все видел, наверное…" И опять все тот же вопрос: "Почему мы не как другие?"
Дома ужинали молча. Одна только Зоя, звеня посудой, наливала остывший суп и нудно ворчала:
— Колхозу — ему что… Дешевле продадут — не велик убыток. Скоро, поди, и носа на базар не покажешь…
Макар молчал, тяжело сопел. Олексан нехотя хлебал чуть теплый, с кружочками жира суп. В комнате было душно, как перед грозой, но окон все равно не открывали. Олексан с растущим раздражением прислушивался
Олексан положил ложку, встал из-за стола.
— Надо было, отец, продать картошку-то! Чего зря обратно ездили?
Макар поперхнулся, закашлялся, с побагровевшим лицом повернулся к Олексану.
— Что-о? По колхозной цене?
— Ну да! А чем наша картошка лучше?
Макар, уже не сдерживаясь, ударил кулаком по столу, на весь дом крикнул:
— Дурак! Сначала сам заработай! На готовом живешь, ну и не суйся куда не след!.. — И добавил обидное, ругательное слово.
Стало совсем тихо. Олексан хотел крикнуть в ответ, что ему ничего ихнего не нужно, что он сам на себя заработает, но сдержался, схватил фуражку и молча вышел.
Макар с Зоей остались вдвоем. Зоя вполголоса стала успокаивать Макара:
— Осто, Макар, и что это ты… Олексан совсем еще дите, по дурости так… Дай срок — за ум возьмется. Еще будет в дом приносить, не чужой ведь, сын.
Не отвечая жене, Макар сидел возле стола, опустив взлохмаченную голову, думал о чем-то своем.
Спать легли, не зажигая огня. В темноте Зоя долго шептала и вздыхала:
— Ох, господи, не оставь нас, убереги от злого глаза… Живем хорошо, а людям — зависть. Убереги от злодеев, господи, не оставь своими милостями. Вразуми сына…
Давно уже стемнело. Олексан все не возвращался. Во дворе Лусьтро скулил и повизгивал, точно жаловался на что-то.
Макар заворочался — видно, неудобно лёг, закололо сердце. Повернулся спиной к жене. Не в силах заснуть, долго лежал с открытыми глазами, переживая обиду, мучительно думал. Понял вдруг: сердце болит из-за Олексана. Нет, он теперь уже не дите, совсем не по дурости говорил эти слова. У него свое на уме. Подрос, а родителям — непонятный, чужой вроде… Что у него на уме?
Впервые подумал: кому же останется хозяйство, которое они с Зоей собирали по щепке, по крохам? Олексан, видно, хозяином не будет, в дом не принесет.
И, словно вторя тяжелым думам хозяина, во дворе скова жалобно завыл Лусьтро. "Если его не спросить, сам никогда первым не заговорит, все молчит. Будто в чужом доме живет… Ведь в хозяйстве все есть, многим на зависть живем, а Олексану будто все равно. Молчит, отворачивается. Ведь ему останется все хозяйство, жить здесь придется!"
Глава IX
Ледоход кончился, и Акашур угомонился, вошел в берега. На берегу остались следы большой воды: грязный ил, сучья, отливающие синевой куски льда. Эти льдины долго еще лежали на берегу, и из-под них со звоном бежали тоненькие веселые ручейки.
Тишину на полях спугнули люди. На склонах, где невозможно взять тракторами, пахали на лошадях. Крики и песни эхом отдавались в соседней ольховой роще.
В лучах солнца ослепительно сверкают отвалы плугов: они так отполированы землей, что можно смотреться в них как в зеркало. Лемеха с мягким шуршанием разрезают землю, будто острым ножом режут свежий, пахучий
В акагуртской тракторной бригаде первым выехал в поле Андрей Мошков. Его дизель, сердито урча, уверенно прокладывал себе дорогу по еще не просохшему полю. Тяжелый пятикорпусный плуг выворачивал влажные пласты земли, и они быстро высыхали на солнце. За плугом скакали грачи, суетливо летали скворцы, внимательно осматривали вывороченную землю и быстро выхватывали зазевавшихся червячков. Бригадир Ушаков в черном прорезиненном плаще шел за плугом и тоже чем-то напоминал большого степенного грача.
Вслед за трактором Андрея в поле выехало все хозяйство бригады: зеленая заправочная тележка-двуколка, бочки с керосином, ящики, бидоны, запчасти… Всем этим теперь ведала Параска: правление колхоза на весь сезон закрепило ее за бригадой. У нее теперь своя телега и лошадь, и Параска очень этим гордится. Женщины посмеиваются над ней:
— Осто, Параска, тебя теперь не узнать!
— Да, она, видно, и сама стала трактористкой?
Но Параска себя в обиду не даст — в ответ весело машет рукой:
— Не ходить же всю жизнь с граблями да серпом! Может, и бригадиром стану!
Попробуй поговори с Параской! Бойкая женщина, как говорится, не дай бог попасться ей на язычок. И не только языком умеет болтать — на работу горяча, бегает как пери [6] . Женщины удивляются, глядя на нее.
— У тебя, Параска, много детей, как ты управляешься?
А Параска смеется:
— Двое плачут, двое смеются, а сама пляшу!
Конечно, ей трудно одной, но люди еще никогда не видели, чтобы Параска грустила или жаловалась. На это у нее времени нет. В бригаде она сразу же со всеми подружилась, стала хозяйски покрикивать, поторапливать. Бригадир Ушаков, всегда очень спокойный, рассудительный человек, узнав, что к бригаде прикреплена Параска, вздохнул:
6
Пери — волшебное существо, дух.
— Ну, ребята, нынче простоя из-за воды или горючего не будет. Все будет на месте. Но зато и покоя не ждите. Параска — она мертвого заставит бегать!..
Дело в том, что Ушаков еще в прошлом году столкнулся с Параской. Трактористы не раз намекали бригадиру, что неплохо бы отведать лапши с курятиной. Ушаков, решив доставить своим "ребятам" удовольствие, и впрямь отправился в контору и выписал требование на трех куриц. Взял мешок и пошел на птицеферму. Навстречу ему вышла Параска.
— Курятинки захотелось отведать? Как же не захотеть, коли трактор второй день посреди поля стоит! Всего-то три курицы! Что так мало? Может, десяток возьмете?
Бригадир, человек миролюбивый, не чувствуя подвоха, скромно ответил, что пока хватит трех, а там видно будет… Тогда Параска махнула широким подолом перед самым носом бригадира и ядовито проговорила:
— Уйди с глаз! Не видать вам и гузки куриной! Сначала поработайте хорошенько, а потом и курятинку ешьте, бесстыжие!
Об этом случае каким-то образом узнали в МТС, и бригадиру стало просто грустно жить на земле — каждый встречный спрашивал: "Ну как, Ушаков, лапша с курицей?"
Вот почему Ушаков сразу предупредил своих трактористов, что с Параской надо быть настороже.