Старый дом (сборник)
Шрифт:
Бросился обнимать кого-то из девчат, та завизжала, сердито отмахнулась:
— Уйди, бесстыжий черт! Опять водкой несет, фу!
Было уже поздно, петухи пропели полночь. Какая-то девушка затянула новую песню:
Пойдем, милый, проводи меня До подножья горочки… Отозвалась другая: Не проводишь — так ругай себя, А обо мне больше не думай…Скоро все разошлись —
Когда расходились с Глейбамала, Андрей спросил:
— Проводить вас, Галина Степановна?
Гале очень хотелось, чтобы он проводил. Но согласиться было стыдно, и она засмеялась:
— Ой, спасибо, Мошков, дорогу я найду. Видишь, как светло. А потом, должно быть, тебя ждут…
Андрей не успел ответить, — так и остался с открытым ртом. А Галя уже была далеко. Тогда Андрей выругался про себя: "Теленок! Мямля!" Нажал на клавиши гармони сразу всеми пальцами, и над спящей деревней словно пронесся жалобный вздох гармониста.
…Галя тихо разделась, легла. Но заснуть долго не могла. Подставив лицо под льющийся из окна лунный свет, она закрыла глаза. Снова открыла — сколько света! Она увидела на луне девушку с коромыслом и вспомнила, как мать рассказывала ей в детстве, что эта девушка с коромыслом долго искала по свету свое счастье, а потом попала на луну, да там и осталась. Должно быть, нашла там свое счастье. А она, Галя, найдет ли свое? Может быть, оно совсем не здесь? Кто ей поможет? Кто расскажет? Девушка с луны смотрела на свою сверстницу с земли. Может, она завидует Гале? Ей там скучно, тоскливо, она — одна, а Галя — на земле, среди людей.
Где-то близко скрипнули ворота. Звякнул железный засов, со стуком упала перекладина. Рванулась, зазвенела цепь. Кто-то цыкнул на собаку. В тишине Галя слышала все так ясно, как будто это было рядом, за стеной. "Наверное, у соседей, — догадалась она. — У Кабышевых. Видно, Олексан пришел. Странный он, молчаливый, смотрит исподлобья. Не умею я разбираться в людях. Вот, поговоришь, иногда даже посмеешься, пошутишь, а что у них на сердце — не знаешь…" И тут же, внезапно, острая мысль: "А этот, Мошков? Какой он? Хорошо танцует…"
Галя уснула, положив голову на подоконник, и девушка с лупы долго смотрела на все, пока не скрылась за крышей соседнего дома.
Акагурт спит. Извиваясь, беспокойно ворочается на своем каменистом ложе река, не в силах заснуть": целую ночь она играет с лупой, ловит ее в свои волны.
Иногда спросонья тявкнет собака, и снова все тихо.
Пугая засидевшиеся парочки, по улицам Акагурта долго бродил рыжий Коля. Один вопрос волновал его: куда это исчезла Дарья? Как ушла с игрища, так и не видели ее больше. Коля уже раз десять подходил к ее дому, осторожно стучал в стенку амбара, где обычно спят в теплые летние ночи, вполголоса звал:
— Дарья… Дарья!..
Никто не откликался. Потоптавшись на месте, Коля снова отправлялся кружить по улицам. Дело в том, что Дарья была ему необходима:
Никто не видел, куда ушла Дарья. А пошла она в поле, к Сабиту. Не видел этого и рыжий Коля. Если бы заметил, конечно, не стал бы зря кружить ночью по улицам.
Трудно угадать, что таится в сердце девушки, но Дарья убежала далеко в поле в своем синем платье, в белом вышитом переднике поверх него… Когда же она — собирается отдыхать, если утром ей надо сменить за рулем трактора своего Сабита? Об этом Дарья, должно быть, совсем не думала…
За зиму с конного двора и из коровников вывезли много навоза, свалили в поле, прямо на снег. Собирались раскидать сразу же, как только сойдет снег. Но Григорий Иванович все откладывал, и сколько ни записывала Галя в "Книгу нарядов": "Выделить на разбрасывание удобрений 10 человек", председатель неизменно вычеркивал запись. Не сегодня-завтра тракторы перейдут на это поле, а кучи будут стоять им на пути, забьют стойки плугов.
С утра Галя направилась прямо в контору. Нянькин уже сидел за своим столом. Любил он говорить колхозникам: "Меня-то вы всегда найдете на месте. А вот вы где шатаетесь?"
Нянькин взглянул на агронома и обеспокоенно подумал, что неспроста она спозаранок явилась сюда, — не иначе, опять будет что-то просить, доказывать. Конечно, так и есть!
— Григорий Иванович, навоз надо немедленно разбросать, иначе он потеряет все свои качества. Кроме того, завтра на этот участок выезжает дизель.
Председатель широко развел руками, вымученно улыбнулся:
— Эх-хе, Галина Степановна, вы никак не хотите верить, что рабочих рук в колхозе нехватка. Вы же видите, еле-еле успеваем худые места латать. Нет людей, вот и весь вам наш сказ. Хотел Баймашев вернуться в колхоз, а колхозники отказали…
— И правильно сделали! А что касается удобрений…
Галя на секунду задумалась, потом решительно сказала:
— Григорий Иванович, если вы мне разрешите, я найду людей!
Нянькин недоверчиво сощурил один глаз. Хм, где же это она найдет людей? Разве что древних старух, которые уже несколько зим с печи не слазят?
На губах председателя снова появилось что-то похожее на улыбку.
Но Галя продолжала:
— Попросим помочь штатных работников из МТФ, с конного двора, с птицефермы! Пока скот пасется, ничего не случится, если каждый разбросает десяток возов. Да разве можно отказаться, ведь не для чужого дяди это, для себя! Думаю, и вы не будете против?
Нянькин немного подумал и решил, что, пожалуй, надо согласиться. В самом деле, эта девчонка неплохо придумала. Сама или кто ее надоумил? И все-таки ему очень не правилось, что агроном слишком часто бывает среди рядовых колхозников, подрывает авторитет руководящего состава колхоза. Должно быть, не обходится и без сплетен, клеветы на него, председателя.