Старый год

Булычев Кир

Она пошла и сделала, как он просил. Она победила и потому была снисходительна.

Люся провела всю свою жизнь в коммуналке, на дворе среди пьяниц и побирушек. В техникуме, конечно, было лучше, но народ был похожий. Ее было трудно напугать всякими гадостями. Может, поэтому ей даже было немного жалко этого императора. Лежит пожилой человек, мужчина, толстый, и переживает, что не может сделать как положено. Даже собственную жену не может изнасиловать, хоть за дверью стоит вооруженная охрана.

–

Теперь ты спи, – сказал император. – А когда мы выйдем, ты мне не возражай.

– Хорошо, – согласилась Люся.

– Спи. А меня не бойся.

– Не хочется спать.

Ей на самом деле не хотелось спать. Как самой настоящей жительнице этого мира.

Через какое-то время, вернее всего – через несколько часов, император, который лежал в кресле, сказал:

– Приводи туалет в порядок. Сейчас будет утренний выход.

– А сейчас утро?

– Прикажем – наступит утро, – ответил император.

Они вышли рука об руку, Люся была тиха и послушна. У дверей стояла толпа придворных, поменьше, чем раньше, но густая.

Стол для завтрака был коротким, на нем были чай, вчерашние бананы, еще чего-то, но есть никому не хотелось. Только Люся выпила чаю.

– Поменяйте в спальне белье! – приказал император слишком громким голосом.

Придворные подходили, кланялись и поздравляли императора. Потом кланялись Люсе.

– Желаем наследника, – говорили императору.

– Желаем наследника, – говорили Люсе.

Наверное, это было смешно.

Император спросил:

– Певца поймали?

– Ищут, – сказал Кюхельбекер.

– Сколько можно искать? Чтобы сейчас же был пойман.

– Он будет пойман, – ответил министр.

– Я говорил о простыне, – напомнил император.

Дантес догадался первым и побежал в императорскую комнату. Остальные ждали его. Люся не понимала, чего они ждут, но терпела.

Наконец появился Дантес. Он медленно и торжественно шествовал, неся на вытянутых и широко расставленных руках простыню с красными пятнами.

– Вы видите, – закричал император, – моя невеста чиста!

– Ура! – завопили вокруг.

Люсе было очень стыдно, будто они застали ее в туалете, но она и это вытерпела, лишь отвернулась от кричащей, возбужденной толпы.

На счастье, тут заявился доктор. Люся кинулась к нему.

– Можно мне к вам? – крикнула она издали.

– Я жду тебя, – сказал Леонид Моисеевич.

– Иди, иди, – поддержал идею император. – Вы, доктор, проверьте, не был ли я слишком груб с моей невинной невестой.

И он так пронзительно захохотал, что Люсе казалось – хохочет толпа сумасшедших младенцев.

– Простите, – сказал доктор, когда они вошли в его кабинет, – но у меня нет гинекологического кресла и я к тому же совершенно забыл гинекологию – не приходилось

здесь практиковать. В мое время все было проще...

– Меня не надо осматривать.

– Но вдруг какие-то повреждения...

– Да ничего не было!

– Люди такого рода иногда стараются удовлетворить свое тщеславие экзотическим путем...

– Доктор, не преувеличивайте, я же шустрая.

– А меня они просили снотворного вам подсыпать. В чай.

– И вы подсыпали?

– Нет, я подсыпал питьевой соды.

Люся подумала, что он, может быть, говорит неправду – иначе почему она заснула? Ведь он же придворный врач, у него строгие хозяева. Но не стала выяснять, все равно правду не узнаешь.

– А как ваши ребра? – спросила Люся.

– Ах, конечно! Попрошу вас, сделайте мне повязку посвободнее. Очень давит.

Перематывая эластичный бинт, Люся спросила:

– А у вас хоть как-нибудь время меряют?

– Честно говоря, у нас есть контрольные часы. Их все время сверяют с земным временем.

– Как? – не поняла Люся.

– Раз в год открываются врата, и у нас появляются новенькие. И мы знаем точно – на Земле Новый год!

– Но это только раз в году!

– Кроме того, есть специальная Служба точного времени. Она подчиняется министру Кюхельбекеру. Там есть песочные часы. Минута, пять минут, десять минут и одни – полчаса. Возле этих часов сидят специальные люди, хранители времени. Когда наступает нужда, они переворачивают песочные часы. Перевернув, они ставят галочки в специальные таблицы. Они работают от Нового года до Нового года. Так что правительство твердо знает, какой на Земле год, а остальное – пустяки, правда?

– Они считают дни?

– Люся, это страшный секрет, никто не должен знать. Кюхельбекер завел эту службу только после того, как они освоили окно в ваш мир. Ему нужно высчитывать, когда оно будет, готовиться к контакту...

– И давно это окно появилось?

– Не знаю, честно, не знаю.

– А как узнать?

– Поговори с Сонечкой, – предложил Леонид Моисеевич. – С Сонечкой Рабиновой.

– Кто такая Сонечка?

– Ты ее знаешь. Такая странная девушка. Она возит кресло с Дениской.

– Знаю, – сказала Люся.

Леонид Моисеевич смотрел на нее внимательно, чуть склонив голову:

– Ты с ней уже разговаривала?

– А вы думаете, что надо поговорить?

– Я мог давать советы девочке, но не имею права давать советы императрице.

– Леонид Моисеевич, вы же знаете всему этому цену!

– Какую?

– Вы тут все сидите и делаете вид, что боитесь сумасшедшего импотента!

– Ты не права, Люся, – быстро ответил доктор. – Мы в самом деле боимся эту банду. Они всесильны. А мы – пыль под сапогами.